Имя ей дали Надежда - Нина Викторовна Соколова
Надя поморщилась от подступающих слез. Так всегда с ней: как плакать, так нос начинает чесаться, а то и вовсе чихать хочется. Она отставила кружку с чаем на журнальный столик, включила трек Джулии Уестлин “Твой ритм”. Мелодичная текучая музыка заполнила комнату, и Надя плавно закачалась, танцуя, закрыв глаза. Тучи все еще затягивали небо, но уже не казались такими тяжелыми и мрачными. Она покачивалась и пела, и голос ее был прекрасен. Яркая густая листва качалась в ритм вместе с ней, а порывы ветра словно волны уносили ее в океан дивных мелодий.
Да, Жене она нравилась. Надя уже раз в пятый прилетала в Москву на цветочные выставки, и почти каждый раз, а точнее кроме первого, когда он с Надеждой был еще не знаком, до последнего ныл, что занят и не сможет встретить, а потом вдруг заявлял, что у него случайно! появилось немного времени, и он сможет сопровождать Надю с Наташей на мероприятии. В этот раз Надежда прилетела одна, и казалось, что Евгений был очень этому рад. Высокий, худой, узкоплечий, при этом с длинной шеей, светлые, цвета соломы, волосы, бледно-голубые глаза с нависшими на них одной дугой соломенные брови – Наде он напоминал выцветшего неандертальца. Внешне он был ей неприятен, но общаться с ним было довольно интересно: Женя увлекался ботаникой, любил цветы и хорошо чувствовал и понимал людей – он видел то, что от него пытаются скрыть. Конечно, Евгений понимал, что Надя не испытывает к нему интереса как к мужчине, это в глубине души его огорчало, но он был добрым человеком, что не мешало ему, однако, при каждом удобном случае прикасаться к ней. Зная об этом, она старалась кстати увернуться, делая вид, что что-то привлекло ее внимание: “Женя, смотри, какие амарилисы! Удивительные!..”
Они бродили по Экспо, Надя делала заметки, пока ни с кем подробно не разговаривала, присматривалась. И тут, когда она завернула за угол, ее взору предстала интересная экспозиция, полностью состоявшая из полевых цветов. Женя застрял где-то позади, но Надя и не заметила: ее захватила эта картина, которую так уместно дополнял фон голубого неба с облаками и дальней перспективой летнего поля, переливающийся на огромном экране. Ромашки, васильки, маки, пижма, подсолнухи, фиалки, колокольчики, полевые тюльпаны и астры, лаванда, даже тысячелистник и мышиный горошек – изумительное разнотравье! Воздушными легкими облаками цветы будто парили над полом павильона, так и хотелось в поле порезвиться, бежать, раскинув руки, навстречу ветру и солнцу, смеяться, целоваться!..
– Вижу, вам очень нравится.
Надя обернулась на голос: в стороне стоял мужчина, он сделал навстречу несколько шагов.
– Здравствуйте. – сказал он следом.
– Здраавствуйте… – протянула Надежда, немного растерявшись. – Восхитительные цветы, да…
– Проходите, осмотритесь. – Мужчина подал ей руку. Чтобы зайти в павильон, нужно было подняться на три ступени. Надя застыла как раз у нижней.
– Спасибо. – Она поднялась. Их руки разомкнулись.
Они постояли молча. Надя нерешительно оглядывалась.
– Простите, – снова обратился к ней мужчина, – я отлучусь на пару минут в уборную, побудьте здесь, хорошо?
– Но…
– Я быстро.
И он уже исчез за соседним павильоном. “Как же так? – недоумевала Надя. – Оставить незнакомого человека одного в своем выставочном павильоне и уйти…” Тем не менее она обрадовалась возможности спокойно и свободно, без хозяина, побыть в оазисе летнего русского поля. Запахи полевых цветов не такие яркие, как ароматы “благородных” бутонов из павильонов по соседству, но едва уловимый тонкий шлейф запахов полей и лесов она чувствовала и, опустившись на корточки, погружалась то в одно цветочное облако, то в другое, вдыхая их ароматы, перемещаясь от дного к другому.
– Убежала все-таки, – услышала она за ромашками и поднялась на ноги. – О, вы здесь! Я думал, вы ушли…
– Как я могла уйти и оставить ваш павильон без присмотра? – нашла Надя ответ.
– Я рад, что не ошибся в вас. – Сказал мужчина, улыбаясь. – И вы так гармонично смотритесь среди полевых цветов…
– Вы тоже…
Клетчатая рубашка с коротким рукавом, сильные руки, широкие плечи и рыжие волосы! Потертые джинсы, а глаза с зеленью – зелень неяркая, на пороге осени, вобравшая в себя все солнце, все его тепло, силу, мудрость, неброская, с позолотой, очень теплая! Ресницы тоже рыжие, позолочёные…
– Я рад, что вам понравились мои глаза…
– Ох, простите! Это бестактно с моей стороны, уставилась на вас… А вы тоже хороши: могли бы тактично промолчать, сделать вид, что не заметили.
– Извините меня, я смутил вас. Но я не мог не сказать об этом, потому что вы смотрели в мои глаза также, как смотрели на мои цветы. Это лучший комплимент, который мне делали…
– Господи! Еще раз простите, мне пора.
Надя уже засеменила к ступенькам.
– Подождите, пожалуйста! – он догнал ее и дотронулся до ее руки. Надя замерла на месте, обернувшись. Он протянул ей визитку. Она посмотрела, взяла и пошла было дальше.
– Давайте выпьем чаю…
Надя снова остановилась, уже на нижней ступеньке.
– А у вас есть травяной? С ромашкой, например? – и она снова заглянула в золотистую зелень, но быстро одернула себя и отвела взгляд на ромашки.
Мужчина улыбнулся и подал ей руку:
– Травяной есть. Вы пробовали чай из фиалок?
– Из фиалок? Нет.
– Хотите попробовать?
– Пожалуй. Это интересно.
Он провел ее к столику в глубине павильона. На столике стоял букетик из васильков и ярко-желтой пижмы и стеклянный чайник с заваренным в нем темного, графитово-синего цвета чаем. Мужчина усадил Надю в белое плетеное кресло, достал две стеклянные чашки и налил чай. Ее нос уловил тонкий аромат. Она сделала глоток: тонкий сладковатый приятный вкус. Еще глоток – прекрасно! Так бы и сидела здесь, пила этот чай и рядом он…
– Меня зовут Елисей, – мужчина протянул ей через столик руку.
– Надежда, – ответила она и пожала руку.
– "Прощение – это аромат, который фиалка оставляет на сапоге, раздавившем ее". Это сказал Марк Твен.
Надя посмотрела на нового знакомого:
– Почему вы вдруг заговорили о прощении?
– Даже не знаю. Вспоминаю об этом, когда дело касается фиалок. – Он взял с полочки лепесток фиалки, который отлетел от стоявшего там маленького букетика, и растер его пальцами. – Почувствуйте аромат.
Надя потянулась к растерзанному лепестку: тонкий нежный, со сладостным послевкусием аромат коснулся ее ноздрей и проник в самое сердце, и она отпрянула назад на спинку кресла.
– Вы знаете, что традиционно в Европе на день Святого Валентина дарили фиалки, а не розы? – Золотистые глаза Елисея излучали тепло, но Надежде вдруг стало не по себе:
