Бронуин Джеймсом - Когда есть ты

— Десерт? — спросил Алекс.

Зара отрицательно покачала головой.

— Шоколадный мусс.

— Знаю.

Его ноздри затрепетали, глаза сверкнули.

— Сними рубашку.

Она не стала расстегивать пуговицы, а просто стащила се через голову. Под рубашкой оказалась тонкая маечка на бретельках.

— Только рубашку? — спросила девушка.

— Для начала. — Его голос стал глубоким и взволнованным. Она наблюдала, как он отпивал из стакана, как дергалось горло, и ее тело вспыхнуло, груди затвердели, отвечая на призыв.

— Иди сюда.

Она не колебалась, встала и подошла. В голове застучал барабан. Не отрывая от Алекса взгляда, Зара взяла стакан и поставила его на стол, затем села к нему на колени и поцеловала. Он почувствовал на губах вкус вина, богатый и терпкий, распустил ей волосы.

— Не ожидал, — сказал он и подцепил пальцем тонкую лямочку майки.

— Сними, — прошептала она.

Он выполнил просьбу, но не отбросил вещицу в сторону, а некоторое время подержал на весу, разглядывая, а затем провел ею по груди, по соскам. Зара закрыла глаза от удовольствия.

— Разве не приятно?

— Не так приятно, как твоя рука. — Она выпрямилась. — Или губы.

В ответ раздалось хриплое рычание. Зара бы улыбнулась, если бы успела.

До мусса они не дотянули, потому что он сказал, что предпочитает вкушать ее. После страстных слияний остались сомнения, захочет ли она шоколада, насытившись гормоном счастья под именем Алекс Карлайл.

Они занимались любовью у камина при свете искр и в полночной темноте. И каждый раз Зара задавалась вопросом, сколько раз она может раскалываться надвое от наслаждения и сколько раз он способен бежать утомительно сладостную дистанцию после короткой передышки.

Сквозь сон она спросила, почему он тогда говорил о миндале, и Алекс, уткнувшись ей в горло, ответил, что это ее запах. С этими словами она заснула, слишком истощенная, чтобы ответить: то был аромат ее духов.

Подарок от сестры, как и ты, Алекс.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Занималась Зара мало, хотя посчитала, что Алекс довольно удачный экземпляр, на котором можно практиковаться в анатомии.

Как оказалось, рыбу он ловить не умел, но на речку они все же сходили, главным образом чтобы полюбоваться рыболовными навыками Зары.

— Дедуля говорил, что самое главное — это чувство времени и чутье.

— Ты сказала, что это Сюзанна научила тебя.

Черт! Она цитировала сестру.

— Дедушка Сьюзи учил ее, — поправилась Зара. — Я привыкла к ее речам «дедуля сказал это, дедуля сказал то».

По крайней мере, это было правдой.

Зара продолжила демонстрацию своей техники. Она указала, что захват Алекса слишком крепкий и нужно расслабить руку, упомянула о правильном выборе удочки.

Потом они растянулись на мягкой весенней травке на берегу. Зара не могла вспомнить, когда последний раз чувствовала себя столь умиротворенной и счастливой. Она сама удивилась, что произнесла это вслух.

— Хочешь еще чуть-чуть побыть счастливой? — спросил Алекс.

Она лежала у него под рукой, поэтому, чтобы увидеть его лицо, ей пришлось подняться. Его глаза лениво поблескивали из-под полуопущенных век.

— Чуть-чуть?

— Да. — Он усмехнулся и пощекотал травинкой ее голый живот. — Мы можем остаться еще на одну ночь.

— А работа?

— Поиграем в прогульщиков.

Она тихо рассмеялась и недоуменно покачала головой.

— Не могу представить, чтобы ты играл в прогульщиков.

— Ты не представляла, что я могу носить джинсы.

Резонное замечание. Зара скользнула по нему взглядом.

— Когда ты последний раз брал выходной?

— На похороны отца.

— Нет, ради удовольствия. — Она прижалась губами к его груди не ради удовольствия, ради утешения: мне жаль, что ты брал выходной по столь грустному событию.

— В прошлом ноябре. Кубок в Мельбурне.

Зара фыркнула.

— Тогда пол-Австралии гуляло. Не считается!

— А ты когда-нибудь была на Кубке? — спросил он, меняя тему беседы.

— Нет.

— В этом году возьму тебя.

Через пять недель? Что за шутка? Выражение его лица оставалось непроницаемым. Наморщив нос, Зара решила действовать в обход:

— У меня нет шляпы.

— И?..

— На Кубке все дамы обязаны носить шляпы. Это закон!

Он слегка нахмурился, взял кепку и нахлобучил ее девушке на голову козырьком назад.

— Вот тебе шляпа!

Образ очень высокой женщины в летящем весеннем платье, с кепкой на голове и под руку с Алексом Карлайлом в стильном итальянском костюме развеселил ее. Смех еще долго висел в воздухе. Ее глаза сияли. Незнакомые чувства сдавливали грудь.

Здесь в тиши, среди гор, около реки, лежа в траве, в одной лишь кепке, она поняла, что влюбилась сильно и по-настоящему.

В конце концов поиграть в прогульщиков им не удалось. Понедельник у Зары был до отказа набит лекциями. Она твердила себе, что на носу диплом и экзамены. Однако по приезде в Мельбурн, когда Алекс спросил «куда?», она не смогла сказать «домой» и провела еще одну ночь в отеле.

Прощаясь с ним рано утром, она убеждала себя, что может управлять своими чувствами. К тому же по дороге в город он напомнил ей, что их роман без обязательств и обещаний. Он жил в Сиднее и намеревался навещать ее по выходным, оставляя время работе и деловым поездкам.

На неделе он уехал в Лондон, на встречу с английскими чиновниками. Перерыв в четырнадцать дней — удачная передышка в любовном марафоне. Она не могла позволить эйфории затмить глаза. Но первые дни, слыша в трубке его хрипловатое «привет, Зара», слабела в коленях и впадала в состояние лунатизма.

Несколько дней ушло на то, чтобы привести себя в чувство и отрезветь от любовного дурмана.

Никаких обещаний, никаких обязательств.

Однако нельзя забывать о его желании завести семью, Заре же глобальные перемены были ни к чему. Она думала об их встрече, о Сьюзи, чувствовала вину и все тверже убеждалась в необходимости разговора с сестрой.

Если бы Сьюзи разрешила, она бы решилась на серьезные объяснения с ним. Но сестра затерялась где-то в стальных джунглях Америки, впрочем, время от времени до Зары доходили новости о ней.

Однажды во время ночного разговора она спросила о сестре у Алекса.

— Если объявится, попроси ее перезвонить мне.

— Хорошо, впрочем, я сомневаюсь, что она объявится.

— Почему нет? — Сидящий в ней демон напомнил, что именно Сьюзи он выбрал себе в жены. — Вдруг она передумает и решит выйти за тебя замуж?

— Не передумает.

Решительность в его голосе на секунду успокоила ее.