Сара Вуд - Самая безмятежная

Слишком много всего сразу обрушилось на бедную Софи! Она замешкалась, поймав себя на непреодолимом желании обратиться в бегство, но Розано взял ее за руку и увлек за собой. И она с благодарностью посмотрела на него, обрадованная этим проявлением внимания.

Но когда он заговорил, она поняла, что он, оказывается, руководствовался вовсе не желанием поддержать ее.

— Я знаю, что не должен к тебе прикасаться, поскольку это может… вывести ситуацию из-под контроля, — произнес он шутливо, и его глаза на миг ярко вспыхнули. — Когда вокруг люди, мы должны притворяться, что едва знакомы. Черт! Я с ума сойду от воздержания. — Его чувственный голос проник в каждый уголок ее тела, согревая и лаская.

По ее спине тревожно забегали мурашки. Для него все это игра! Игра увлекательная и запретная. В такие игры играют мужчины со своими любовницами, когда их жены поблизости.

У Софи упало сердце, и она упрямо сжала губы.

— Я не предполагала, что ты заставишь меня притворяться, будто я едва знаю тебя, — решительно произнесла она.

Он прищурился.

— Я прошу тебя не лгать, а всего лишь сдерживаться. Мы оба давно приучены контролировать себя. Тебе приходилось делать это всю твою жизнь.

— Но я больше не хочу этого делать! — взволнованно воскликнула Софи. — Хочу оставаться самой собой, хочу открыто выражать свои чувства, смеяться, петь, плакать…

— Я знаю, но у меня есть веские основания обратиться к тебе с такой просьбой. Очень веские. Ты не должна показывать, что питаешь ко мне какие-то чувства. Обещай мне, Софи! — сердито прошептал он.

Потрясенная его горячностью, Софи остановилась на верхней площадке лестницы. Господи, неужели она совершила ужасную ошибку? Что, если за его стремительными ухаживаниями таится нечто более жестокое, чем просто желание усладить пресыщенный вкус?

Софи стиснула зубы и заставила себя улыбнуться, несмотря на то что ее сердце разрывалось на части.

— Я не буду демонстрировать нежные чувства, можешь успокоиться.

— Отлично.

Софи приходилось прилагать немалые усилия, чтобы сохранять на лице улыбку, пока они шли по длинной галерее с зарешеченными окнами. Итак, Розано начал показывать свой властный характер. Софи гордо выпрямилась. Ни одному мужчине она не позволит распоряжаться собой. Если он решил, что она — безвольная кукла, его ждет неприятный сюрприз.

— Кстати, — сказал он вкрадчиво, — я считаю, что неплохо было бы держать наши планы в тайне от всех, кроме Альберто. До самого последнего момента.

— О! Но почему? — спросила она, упрямо сжимая губы.

— Тогда никто не полезет с непрошеными советами. Ты согласна? — спросил он беспечно.

Чересчур беспечно! Несмотря на его небрежный тон, было ясно, что он очень хочет, чтобы она согласилась с его планами. И видимо, ей это тоже на руку: если никто не будет знать о предстоящей свадьбе, никто не узнает и об ее позоре, если свадьба в конце концов не состоится.

— Конечно, — ответила она, пытаясь беззаботно пожать плечами.

Если он сначала вырвал у нее согласие на скоропалительный брак, потом потребовал, чтобы приготовления к нему проходили втайне от всех его знакомых… значит, существует некая неизвестная ей причина, заставлявшая его спешить и отчаянно желать сохранения тайны?

Господи, не позволяй ему обмануть меня! Если окажется, что он лжет…

Софи прижала руку к груди, широко раскрыв глаза. Я не переживу этого, подумала она.

— Вот и салон! — Совершенно успокоенный, Розано открыл двустворчатую дверь. — Добро пожаловать, — пригласил он, словно был здесь хозяином, а она гостьей.

Подавив легкое раздражение, Софи вошла в комнату с высоким потолком и восхищенно ахнула.

— Здесь прелестно, правда? — пробормотал он, и в его голосе ясно прозвучала хозяйская гордость. — Чувствуй себя как дома. Налить тебе что-нибудь выпить?

Она обернулась и увидела, что он уже держит в руках графин. Словно все здесь принадлежит ему, подумала Софи и тут же выбросила эту мысль из головы.

— Нет, спасибо, — вежливо отказалась она. — Думаю, что произведу неважное впечатление на дедушку, если на первой встрече стану дышать на него парами виски.

— Ты права!

И он наполнил свой бокал с таким видом, словно ничто на свете его не тревожило. И в самом деле, о чем тревожиться, если она во всем покорна его воле? Софи сжала зубы, решив не выдавать своего негодования.

Внезапно длинные ресницы Розано приподнялись, и он, склонив голову набок, к чему-то прислушался.

— Это твой дедушка, — воскликнул он. — Там в галерее есть одна скрипучая половица!

В мгновение ока Розано оказался у двери и распахнул ее перед сиделкой, та вкатила в комнату кресло, в котором сидел пожилой седовласый человек.

— Розано! — Альберто д'Антига протянул руки, и мужчины крепко обнялись, бормоча друг другу какие-то ласковые слова.

Софи наблюдала за ними со смешанными чувствами. Было ясно, что они обожают друг друга, и это ее успокоило.

Несмотря на то что дедушка был изнурен долгой болезнью, можно было догадаться, что некогда он имел весьма представительный вид. Он до того напомнил Софи ее отца, что ее глаза наполнились слезами.

— А это, конечно же, моя Софи!

Мягко улыбнувшись в ответ на его ласковые слова, она подошла, опустилась на колени у кресла и позволила ему обнять себя. Он долго прижимал ее к себе, и его исхудавшее тело дрожало от волнения. У Софи сжалось горло, и она не смогла произнести заранее приготовленных слов — небольшую приветственную фразу на итальянском, которую выучила, чтобы порадовать его. Он был ее единственным живым родственником и своим теплым приветствием сразу завоевал ее сердце.

Его пальцы бережно поглаживали ей волосы.

— Ах, до чего похожа на мать!

— Вы мне льстите, — возразила она. Веселые искорки в глазах старика придали ей храбрости и позволили обратиться к нему запросто. — Мама была красавицей.

— И ты такая же, — уверил он, касаясь пальцами ее разрумянившегося счастливого лица.

— По-моему, — сказала она весело, — вы пристрастны.

По щекам Альберто д'Антига бежали слезы. Он промокнул их белоснежным льняным платком и вздохнул.

— Прости старику эти слезы, Софи. Встреча с тобой столько значит для меня. Я полагал, что остался последним из рода д'Антига. Мне разбивала сердце мысль, что у меня нет потомков.

— Извините! — Розано вытащил зазвонивший сотовый телефон.

— Конечно! Вся Венеция должна узнать, что ты вернулся, — снисходительно сказал Альберто и с обожанием во взгляде проследил, как Розано отошел в другой конец салона, чтобы ответить звонившему.

— Вы очень его любите, — позволила себе заметить Софи. Она уныло подумала, что ей так нужно сейчас, чтобы кто-то похвалил Розано и развеял ее страхи.