Люси Гордон - Невеста была в красном

— Так, по-твоему, лучше?

— Я думаю, это еще не предел.

Это все, что требовалось Лангу. В следующий миг его губы прижались к ее губам. В поцелуе не было ни намека на нерешительность. Наоборот, он ясно давал понять всю полноту своих намерений.

Оливия отвечала на поцелуй, чувствуя, что ее переполняет облегчение. Она страстно желала этого поцелуя, но только сейчас осознала, насколько сильно желала. Начиная со дня их первой встречи, она вела внутреннюю борьбу сама с собой и с Лангом. Теперь эта битва закончилась, и девушка упивалась головокружительными ощущениями.

Она сама потребовала, чтобы Ланг был более убедителен, и он в точности выполнил ее пожелание. Но когда он поднял голову и взглянул на нее, Оливия все поняла по его глазам. То быстрое прикосновение его губ накануне дало им лишь смутное представление о том, что может ожидать их впереди, и сейчас оба были ошеломлены чувствами, которые вызвал в них этот поцелуй.

— Оливия…

— Молчи, — перебила она, притягивая голову Ланга к себе.

Оливия смотрела на его рот, даже не отдавая себе в этом отчета. Какие волшебные, оказывается, у Ланга губы: настойчивые, страстные, нежные…

Ланг опустил голову ниже, и Оливия ощутила его горячее дыхание на своей шее. По ее телу пробежала дрожь.

Оливия хотела что-то произнести, но слов у нее не было. Как можно описать то, что она испытывала в эту минуту?

Девушка подняла руку и нежно прикоснулась к его лицу, они были готовы поцеловаться снова, но за окном раздался восторженный детский вопль, за которым последовало громкое «ш-ш-ш». И хотя звуки доносились как будто издалека, момент все равно был испорчен.

Они снова очутились на земле, глядя друг на друга с потрясением и смущением.

— Думаю, — неуверенно начал Ланг, — думаю, нам лучше…

— Согласна, — ответила Оливия, хотя не имела ни малейшего представления о том, что он собирался сказать.

Они вышли, собираясь достойно ответить на какое-нибудь поддразнивание, но, увидев все, что им хотелось, родственники Ланга тактично промолчали.

Прощаясь, каждый член семьи обнял Оливию, а Тао и Шу преподнесли ей подарок в виде стеклянной свинки, прося ее обязательно снова прийти к ним. Отъезжая, Оливия видела, как все машут ей руками.

Ланг вел машину молча. Оливия ждала, что он заговорит об их поцелуе, но, так ничего и не дождавшись, не почувствовала ни удивления, ни разочарования. В самом деле, к этому трудно что-либо добавить.

— Предлагаю заехать куда-нибудь, — наконец нарушил тишину Ланг. — Здесь неподалеку есть уютное местечко.

Уютным местечком оказалась чайная, разместившаяся в старинном здании. Зал, как и разбитый во внутреннем дворике небольшой сад, был увешан красными фонариками.

Оливия и Ланг выбрали столик в садике и заказали чай, который им принесли в фарфоровых чашечках.

Ланг был растерян. Он пришел сюда, надеясь собраться с мыслями. Он очень хотел, чтобы Оливия произвела хорошее впечатление на его родственников, а она пошла даже дальше: заставила их полюбить себя. Он улыбнулся, вспомнив ее оживленный разговор с дедушкой Тао о свиньях. А женскую половину дома она покорила выбором национального платья.

Он тоже был покорен, хотя, наверное, за время знакомства ему следовало бы привыкнуть к тому, что Оливия не перестает его удивлять. Она часто заставала его врасплох. Но в этом крылась часть ее обаяния.

Ланг знал, что женщины находят его привлекательным — достаточно вспомнить, с каким упорством некоторые из них добивались его внимания. Оливия нисколько не походила на этих женщин, она оставалась самой собой, и эта ее черта необыкновенно ему импонировала.

С Оливией он переживал совершенно новый этап своей жизни. Его неумолимо влекло к женщине, которая в свою очередь боролась с влечением к нему. Ланг был вынужден уговаривать Оливию бросить вызов здравому смыслу. Необходимо заставить ее поверить, что настоящая любовь существует.

Сам Ланг знал, что, куда бы ни привела их эта дорога, он будет рад там оказаться. Однако пора браться за дело чуть более решительно, если он не хочет потерять шанс, предоставленный ему судьбой.

Сад, где они сидели, был огорожен с трех сторон и примыкал к маленькому пруду. Плавающие там утки беззастенчиво выпрашивали еду. Через пруд был перекинут мостик, рядом стояли скамейки.

— Как хорошо, — сказала Оливия, вдыхая ночной воздух и бросая в пруд крошки от пирога.

— Ты точно ничего больше не хочешь? — спросил Ланг.

— Точно не хочу, — засмеялась она. — Чай был восхитителен, а за сегодняшний вечер я, наверное, наелась на месяц вперед. Нет, я не жалуюсь — еда тоже была отличная.

— Зато жалуюсь я, — признался он. — Я почувствовал себя скотинкой, которую откармливают на убой. По-моему, мои родственнички устроили между собой негласное соревнование: кому из нас они набьют живот раньше.

— Все равно, — улыбнулась Оливия, — они показались мне очень хорошими людьми. Да и атмосфера была такая, словно я находилась в кругу семьи.

— Тогда я очень рад. Я люблю их, но иногда, боюсь, они выставляют напоказ свои чувства.

— Не возражаю, — со смехом произнесла девушка. — Нет ничего лучше искренности и доброго отношения. — Она бросила в воду еще несколько кусочков, из-за которых сразу же началось шумное сражение.

— Когда ты отправляешься в круиз? — поинтересовался Ланг.

— Я должна подняться на борт через пару дней в Чунцине.

— А я собирался посетить Сиань, — задумчиво протянул он.

— Чтобы увидеть мавзолей, где должны были заживо замуровать Джайо?

— Главным образом, хочу взглянуть на терракотовую армию, так как почти каждый солдат является точной копией живого воина императорской армии.

— То есть одним из них вполне может оказаться Реншу, — продолжила его мысль Оливия. — Идея замечательная, но почему она пришла тебе в голову только сейчас? Ведь ты живешь здесь три года.

— Я однажды побывал там, фактически сразу после приезда в Китай, но теперь воспринимаю многие вещи иначе. Тогда я был иностранцем, а сейчас ощущаю себя частью этой страны, потому и хочу взглянуть еще раз и сравнить ощущения. — Неожиданно Ланг схватил ее за руку: — Оливия!

— Да?

Он сделал глубокий вдох и произнес с настойчивостью человека, наконец-то принявшего решение:

— Поехали со мной. Не отказывайся. Скажи, что поедешь.

Только услышав просьбу, Оливия со всей полнотой осознала, какой одинокой она себя почувствовала бы, если бы Ланг уехал.

«Перестань, — мысленно одернула она себя, — и не слишком увлекайся фантазиями».

— Ты приглашаешь меня взглянуть вместе с тобой на терракотовых воинов? — отлично имитируя небрежный тон, уточнила она.