Мария-Тереза Сесе - Теперь ты — моя жена

— Нет, я привел тебя сюда не для этого. И скажу тебе откровенно — мне еще никогда в жизни не было необходимости разыгрывать из себя шута ради того, чтобы поцеловать женщину. Клянусь тебе, я никогда не делал ничего подобного ради женщины, как бы хороша и привлекательна она ни была… Даже если она и имела лицо шаловливого рыжеволосого ангелочка. А теперь пошли, довольно ломать комедию.

Брюс повернулся к девушке спиной и начал быстро удаляться, делая просто-таки огромные шаги. Теперь Джойс, чтобы не отставать, приходилось почти бежать за ним.

— Но куда мы идем?

— К озеру.

— К озеру? — удивленно переспросила девушка.

— Если хочешь, оставайся. Ты спокойно можешь вернуться и продолжить прерванный сон. Я не имею ничего против того, чтобы ты оставила меня одного. Честно говоря, у меня нет никаких особых причин желать, чтобы меня кто-либо сопровождал.

— О Господи Боже мой! Ну неужели так трудно бросить это ворчание? Неужели ты не можешь объяснить мне все, чтобы я поняла, что же здесь происходит? Неужели ты не видишь, что я ничего не понимаю? То мне кажется, что ты сошел с ума, то я уверена, что схожу с ума я, то убеждаюсь, что с ума сходим и ты и я…

Продолжая идти все в том же темпе, Брюс наконец-то снизошел до объяснений:

— Великий господин сэр Патрик Риган предложил Сэму большую кучу денег за то, чтобы этой ночью он забыл выпустить в парк собак. Сэм, естественно, принял предложенные фунты стерлингов, сердечнейшим образом поблагодарил своего благодетеля, после чего явился и рассказал обо всем мне. Так что теперь следует принимать определенные меры.

— Я так и думала, что твой Сэм способен на подобные вещи. Он с первого взгляда показался мне похожим на настоящего пирата.

— Он произвел бы на тебя лучшее впечатление, если бы отказался от предложенных ему фунтов?

— Ну не знаю, я не задумывалась над этим. Хотя и в этом случае он едва ли показался бы мне более благородным.

— Сэм, как мы договорились, действительно не выпустит этой ночью собак в парк. Так что те фунты, которые ему вручили, по большому счету им честно заработаны. Вряд ли по этому поводу к нему могут быть какие-нибудь претензии.

XII

Джойс почувствовала, что у нее кружится голова и усеянное мириадами звезд небо начинает вращаться вокруг невидимой оси. Ей показалось, будто гигантские деревья, как призраки, затеяли вокруг нее дикий танец, а идущий рядом мужчина пытается каким-то пока еще не совсем ясным ей способом повлиять на ее душевное состояние.

Девушка испытывала страх. Но ей меньше всего хотелось бы, чтобы ее спутник обратил на это внимание.

Джойс боялась этой ночи. Ее пугали эти только начинавшие пробуждаться чувства. Она со страхом вспоминала о той лжи, благодаря которой оказалась тут, и о необузданном темпераменте Брюса Мелвина, который, судя по всему, привык видеть в каждой оказавшейся вблизи женщине не более чем объект для очередного любовного приключения.

— Ты слышишь меня, Джой? — внезапно вернул ее к действительности голос молодого человека.

— А? Что? Ах да-да, конечно.

— Мог бы поклясться, что в мыслях ты была где-то очень далеко.

— Нет-нет, все в порядке. Просто я немного задумалась. Я размышляла о том, что ты рассказывал мне о Сэме, о собаках… и о тех фунтах, которые Риган заплатил Сэму.

— Интересно, что это они тебя так занимают?

— Не знаю. Но в любом случае могу сознаться, что твои собаки представляются мне существами милыми и симпатичными.

— Давай на время оставим собак… Ты лучше мне скажи, что думаешь по поводу снотворного, которое Дорис незаметно положила в чашечки с кофе? Как тебе это понравилось?

На сей раз Джойс не смогла сдержать легкой дрожи. Чтобы скрыть свое состояние, она подняла дрожащую руку и провела ею по лбу, убирая с него пышную прядь, которая постоянно спадала вниз и задевала ресницы.

— Ты знаешь, Брюс, в это просто трудно поверить. Это звучит так необычно. Тебе это не пригрезилось? Это не плод твоих фантазий?

— Значит, говоришь, не верится? Ну хорошо. Наверное, мне следовало бы позволить тебе выпить твою чашечку… Не исключается, что в эти часы ты бы не просто спала, а спала бы вечным сном.

— Брюс!

Ощутив, что по спине пробежал холодок, Джойс приблизилась к вышагивавшему рядом хозяину замка и взяла его за руку. Брюс не имел ничего против этой близости. Он обнял девушку за плечи и крепко прижал ее к себе.

— Послушай, Джой. Честно говоря, я тоже пока еще ни в чем не уверен. Да и откуда у меня может быть в этой ситуации уверенность? В любом случае следует иметь в виду, что единственным человеком, у кого была возможность подложить нам в кофе эту гадость, была Дорис. Я могу себе представить, что эта женщина может пойти на что угодно, чтобы реализовать задуманное. Девушка лжет так убедительно, как едва ли кому удавалось это прежде на всем белом свете. И если это потребуется для осуществления ее планов, она способна лгать и плести интриги, пока не добьется желаемого… Кошмарно, правда?

— Ну…

— Вот ты, детка, способна так беззастенчиво лгать, способна плести интриги, устраивать заговоры?

Теплое звучание, какой-то необычно ласковый тон, каким Брюс обращался к ней, а также его преисполненный нежности взгляд радовали, но одновременно и пугали девушку.

Идущий рядом и прижимающий ее к себе, Брюс слегка наклонился, чтобы ближе увидеть ее глаза. В эту светлую лунную ночь темные глаза молодого человека казались еще более черными, в то время как зубы воспринимались еще более светлыми и блестящими, чем днем. В ночном парке ощущение его мужественности было томительным и немного страшным.

Ах эта звездная и лунная ночь! Она чудесным образом усиливала все контрасты. Так, Джойс просто физически ощущала теперь еще более возросшую слабость и с внутренним трепетом думала о силе своего спутника.

Меж тем Брюс ожидал ее ответа. Он повторил:

— Скажи, могла бы ты пойти на такое? Могла бы лгать только ради того, чтобы добиться своего?

— Ну я…

Что она могла сказать? Наверное, лучше всего в этой ситуации было промолчать. Так она и сделала. И из затруднительного положения ее вывел сам Брюс, тесно прижав к себе, бегло поцеловав в висок и решительно произнеся:

— Нет, детка, ты на такое не способна. Ты не смогла бы лгать никогда. Твои глаза моментально выдали бы тебя. Даже если бы твои губки и попытались сказать неправду, твои зеленые глаза в любом случае опровергли бы ее. Твои глаза говорят только правду. Они не могут лгать…

Джойс опустила голову и принялась внимательно разглядывать кончики своих туфель.