Эми Эндрюс - Любовь не выбирает

— А как же сексуальное здоровье? Разве ты не сделала мне внушение на прошлой неделе по этому поводу?

— Да, да, знаю. Я врач, и мне следовало понимать, что я делаю. Но вот что я тебе скажу. Я была беременной всего несколько недель, но успела почувствовать, что со мной произошло нечто удивительно прекрасное.

Теплые нотки, прозвучавшие в ее голосе, больно резанули его по сердцу, ведь его собственное желание иметь ребенка рухнуло.

— Значит, ты была рада?

Али вздохнула:

— Это случилось в неподходящий момент. Мы не были женаты, мне предстояло еще учиться и сдавать экзамены. Но… да, я полюбила своего ребенка с той самой секунды, когда увидела розовый плюсик в тесте на беременность.

— Но Том не разделял твоей радости? Вероятно, это стало причиной трений между вами?

— Можно сказать и так. Думаю, он давно решил уйти. Он, очевидно, встречался с другой… другой женщиной уже полгода, и это стало основной причиной. Мы много спорили по поводу ребенка, а выкидыш… Это развязало ему руки.

— И с тобой все это случилось до той ночи, когда умер Натаниэль Каллен?

Али на секунду замолкла.

— Это не повлияло на мою работу.

— Разумеется, повлияло, — сказал он, делая пометки в ее документах.

— Нет.

Макс вздохнул:

— Пусть не явно, но повлияло.

— На мои действия это не повлияло.

— Для дела это может быть важным фактом, — не согласился Макс.

— Нет. — Али резко подалась вперед. — Я не хочу, чтобы обсуждалась моя личная жизнь. Хватит с меня унижений.

— Сколько людей знают об этом?

— Может, человек пять.

Макс заколебался. Говорить ей или нет? Но ей лучше все знать.

— Нам следует быть готовыми к тому, что противная сторона поднимет эту тему.

— Что? — Али повалилась на подушку. — Каким образом?

— Они наверняка раскопают все подробности о тебе.

— Что? — Али подскочила на кровати.

— На их месте я бы это сделал.

— Разве это законно?

— Да. Но, Алейша, возможно, этого не произойдет. Во всяком случае, мы будем готовы.

Али потерла виски — головная боль возобновилась. Он прав.

— Почему я не парикмахерша? — пробормотала она. — Готова поклясться, не так уж много парикмахерш судят за смертельные случаи.

Макс усмехнулся:

— Вероятно, не много. — И поторопился ее успокоить: — Алейша, с тобой все будет хорошо. Мы выиграем это дело, и ты вернешься в свою профессию.

— Нет, не вернусь. Мы покончили на сегодня с вопросами?

Макс слышал, как напряженно звучит ее голос. Может, к черту этику? Поехать к ней и ободрить?

— Думаю, на сегодня хватит. — Он завинтил колпачок ручки. — Спокойной ночи, Алейша.

— Нет, подожди. — Она выложила ему все про себя, и теперь ей было интересно узнать про его бывшую жену. Про женщину, которая была замужем за секс-символом, но ушла от него. — А что случилось с тобой?

— Со мной? — Макс нахмурился.

— Да, с тобой. Откровенность за откровенность.

Макс засмеялся:

— О нет.

— Давай-давай, выкладывай.

— Для дела это не важно.

— Важно.

— Почему?

— Для меня важно, — вздохнула она.

— Ничего подобного.

— Я доверила тебе самые интимные сведения, Макс. Ты не считаешь, что должно последовать ответное признание?

Он фыркнул:

— Нет. Я не обсуждаю свою личную жизнь с клиентами.

— Мы спали вместе, — рассердилась Али. — Первая женщина, с которой ты спал после развода, — это я. Я — твоя личная жизнь.

Макс не мог не признать правомерности ее слов. Тем не менее…

Почувствовав, что он колеблется, Али решила не отступать:

— Пожалуйста. В доме тишина, и как только я отключу телефон, меня снова одолеют мысли, а я от них устала. К тому же у нас с тобой похожие ситуации.

— Да?

— Да. Моя личная жизнь кончилась. И твоя тоже. Так что приятно услышать для разнообразия о чьих-то еще несчастьях.

Господи! Он недоуменно заморгал, а потом рассмеялся:

— Благодарю за то, что указала мне на это.

— Обращайтесь, — тоже засмеялась Али.

Наступила пауза. Он понимал, что она ждет от него признаний, и задумался. С чего начать?

— Как долго вы были женаты? — Ее вопрос вернул его к тем счастливым временам, когда он только что женился и чувствовал себя уверенным и неуязвимым.

Макс вздохнул:

— Восемь лет.

— Это срок, — пробормотала она.

— Да, — с горечью согласился он. — Достаточный, чтобы узнать человека.

— Она оказалась не той, какой ты ее считал, или она изменилась?

— У нас были разные устремления. Я просто до конца не понимал этого.

— И чего же хотел ты?

— Семьи. Детей.

У Али сжалось сердце.

— А она?

— Очевидно, нет.

Как же она его понимала!

— Я был единственным ребенком и чувствовал себя одиноко.

И это она понимала. Если бы не Зои, ее детство тоже было бы одиноким.

— Выходит… вы с ней не… говорили о детях до того, как поженились?

— Говорили, конечно. — Он помнил все их с Тори разговоры о детях. Помнил, как внутренний голос подсказывал ему, что она не очень-то жаждет иметь детей. В отличие от него. — Я надеялся, Тори хочет иметь детей. Так же как я. Но я ошибся. Я был уверен, что смогу уговорить ее на троих, но не получилось. Она вообще не думала рожать.

У Али больно кольнуло в груди. Что это? Ревность? Сожаление?

— Но она только что начала работать в новой фирме и хотела устроить свою карьеру. Мы были молоды и могли не торопиться. Мы договорились вернуться к этому разговору через несколько лет, когда ей будет тридцать. Я упомянул о детях на ее тридцатый день рождения, и ей это не понравилось. Наверное, я выбрал неудачное время. Тридцать — это этап в жизни женщины, и мне следовало постараться и устроить ей праздник, а не настаивать на своем желании. — Макс покачал головой, вспоминая, как все было. Уже тогда он мог бы догадаться, что она этого не хочет. — Я подождал пару недель и снова заговорил об этом. Она тянула время, откладывала свое решение. Сначала на полгода. Потом на год. А я ждал. И не год, а два и три года. Потом начались споры и ссоры. Она обвиняла меня в том, что я давлю на нее, тороплю, а ей необходимо еще время, чтобы подумать.

Макс замолк. Али ждала. Ждала долго, когда же он продолжит. Наконец спросила:

— Она… сказала, что вообще не хочет ребенка?

— Нет, она просто повторяла, что пока не готова.

И он на это купился, потому что уж очень хотел верить в то, что наступит день, когда она будет готова.

— Честно говоря, ее трудно представить матерью. Насколько мне известно, она ни разу не взяла на руки ни одного из своих племянниц и племянников. Но… я думал, что все изменится, когда она будет беременна нашим ребенком.