Сабрина Филипс - Подари мне надежду

Он мельком взглянул на часы:

– Значит, забыл. Но, осмелюсь сказать, никто не пострадает оттого, что я его пропустил, уделяя время своей жене.

Либби так сильно прикусила нижнюю губу, что почувствовала кровь на языке. Итак, хотя их близость была единственным, что не имело никакого отношения к его предвыборной кампании, Рион по-прежнему будет ее использовать.

Либби схватила юбку и топ с пола и быстро оделась.

– Ну, если все действительно так, зачем об этом умалчивать? Мы можем отправиться в твой офис и установить там веб-камеру, чтобы твои коллеги могли получить видеосвидетельство твоей внимательности к жене.

Рион с отвращением скривил губы:

– Не веди себя как распутница.

– Думаешь, тебе больше понравится, когда я стану покорной женушкой, так? Отлично, поживем – увидим.

Вероятно, Либби следовало провести полчаса в магазине секонд-хенда, чтобы купить себе там подходящие обноски. Но пятнадцать минут спустя, услышав, как Рион спускается по лестнице, она была уверена, что добилась желаемого эффекта. Она нацепила выцветшую старую юбку до лодыжек, которую всегда брала с собой, чтобы надеть ее поверх шортов и прикрыть ноги, если придется вести туристическую группу в какой-нибудь храм или церковь. Поверх топа Либби напялила оранжевую тунику, которая лучше смотрелась с поясом и ботинками, но совсем не сочеталась с длинной юбкой. Надев фартук Эриклеи и, припорошив лицо мукой, Либби уверовала в то, что теперь являет собой воплощение асексуальности.

Рион быстро разговаривал по-гречески, входя в гостиную с опущенной головой и прижимая телефонную трубку к уху. Он извинялся за свое отсутствие на селекторном совещании. Она тут же положила на стол скалку, которую только что выудила из ящика кухонного стола, и напрягла слух, чтобы услышать, осмелится ли Рион сказать в свое оправдание, что проводил время с женой.

Но как только Либби приготовилась это выяснить, скалка скатилась со стола и с грохотом упала на мраморный пол.

Рион тут же посмотрел на Либби. Она решила не ругаться, а вежливо шепотом извинилась, затем быстро нацепила блаженную улыбку, которую решила держать на губах столько, сколько потребуется, чтобы выяснить, действительно ли произошедшее показалось ей отблеском света в конце тоннеля или это был просто мираж?

Рион оглядел ее с головы до ног, словно сумасшедшую, затем повернулся и пошел в противоположном направлении. Он повернулся к ней лицом только тогда, когда закончил телефонный разговор.

– Какого черта ты делаешь?

Либби пальцем сняла с ложки мед и сунула палец в миску для приготовления теста.

– Ох, понимаешь, заканчивается печенье, которое приготовила Эриклея, поэтому я подумала, что лучше мне приготовить еще. – Она притворилась, что изучает найденный рецепт. – А ты уже уходишь?

Рион посмотрел на свою свежую белую рубашку и настороженно кивнул, будто опасаясь, что проговорится и она опять за ним последует.

– Сегодня вечером у меня встреча в предвыборном штабе.

– Ну, удачи, – сказала она, хотя ее едва не стошнило от собственного приторно-сладкого тона. – Я все еще буду здесь, когда ты вернешься домой, именно так, как ты хочешь.

– Не именно так, как я хочу, – произнес он, растягивая слова.

– Нет? – с надеждой спросила она.

– Нет, – выдохнул он и, внезапно подойдя к ней сзади, вынул ее правую руку из миски, засунул ее палец себе в рот и принялся неторопливо слизывать с него мед. – Я бы предпочел, чтобы было похоже на это…

Тело Либби было охвачено жаром даже через десять минут после того, как Рион отпустил ее руку, одарил ее долгим взглядом и ушел на встречу.

Тряхнув головой, Либби принялась размешивать бисквитное тесто чрезмерно энергично. Понадобится время, вот в чем дело! Нужно быть оптимистом сверх меры, чтобы предположить, что Либби получит мгновенные результаты, действуя как домоседка и выглядя подобным образом. Но она не сомневалась, что вскоре Рион прекратит проявлять к ней всякий интерес и будет вынужден признать, что его заводит ее непокорность.

А потом он заявит, что не хочет, чтобы его жена походила на карикатуру, а была настоящей? «Ох, не глупи, Либби», – возразила она самой себе, раскладывая круглые кусочки теста на противень. Лучшее, на что она может надеяться, – это на то, что Рион поймет: его попытки шантажировать ее не стоят усилий. И тогда он просто подпишет документы о разводе.

Но, закрыв дверцу духовки, прислонившись спиной к ее теплой поверхности, Либби вспомнила, какое безграничное наслаждение испытывала в объятиях Риона…

В последующие дни Рион почти все время занимался предвыборной кампанией. Если он не был на совещаниях или не объезжал провинцию, встречаясь с избирателями, то разговаривал по телефону с руководством «Деликарис экспериенсис», проверяя, все ли идет гладко в его отсутствие.

У Либби появилась идеальная возможность изображать уступчивую жену, строго соблюдающую правила. Она не задавала слишком много вопросов, нечасто выражала собственное мнение. Она никуда не сопровождала Риона. И хотя потихоньку занималась работой в течение дня, всегда старалась вернуться домой раньше Риона. Либби следила за тем, чтобы холодильник был полон, дом чист и опрятен, и продолжала надевать на себя самую уныло-серую одежду, какую могла найти.

И это сработало.

Прошло уже больше недели, а Рион не прикасался к ней.

Да, в те редкие моменты, когда они оказывались в одной комнате, Рион по-прежнему смотрел на нее так, будто хотел еще слизать мед с ее пальца, но Либби заставляла себя не обращать на это внимания и продолжала убеждать себя, что ошибается. Общепризнано, что жена должна ждать мужа в кровати каждую ночь, а не ночевать в комнате по соседству, боясь, что не совладает со своими чувствами. Но Либби постоянно твердила себе, что действует как внимательная жена, которая знает, что ее занятого мужа нельзя отвлекать, ему необходимо высыпаться. Она даже оставляла дверь своей комнаты приоткрытой, на случай, если Рион захочет доказать ей, что она ошибается.

Но Рион ни разу не зашел к ней. Поэтому, раз он не признавал, что она фактически охладела к нему, Либби была по-прежнему уверена: его признание – вопрос времени. И она молилась, чтобы это произошло поскорее. Действуя подобным образом, она ощущала, будто ей подрезали крылья. Только поэтому, а не потому, что она страстно желала повторения близости с Рионом!

Хотя Рион почти все время отсутствовал, как и в прежние времена, когда они поженились, ее это не беспокоило в той степени, в какой беспокоило прежде. Либби вполне нравилось заниматься домашними делами и жить в одном месте, а не ночевать в разных отелях каждую ночь.