Жить лишь тобой - Шэрон Кендрик
- По-моему, совершенно очевидно, что я предлагаю тебе, Тара. Секс. Дело в том, что мы по-прежнему хотим друг друга. Ты же не будешь это отрицать?
Нет. Она не могла отрицать очевидную правду.
- Так почему бы нам не воспользоваться этим? - самоуверенно продолжал он. - Живи со мной здесь, в Нью-Йорке, и будь моей любовницей.
Молчаливые секунды сменились минутами, пока до Тары доходил смысл его слов.
- Твоей любовницей? - медленно переспросила она, думая, что это неточное описание их отношений, потому что о любви не может быть и речи.
- Конечно. Это логично. Я присмотрю за тобой, и мы насладимся тем временем, что у нас будет. - Он медленно растянул губы в улыбке, посмотрев на пульсирующую венку у основания ее шеи. - Ты против этого?
Тара напомнила себе, что Лукас никогда не интересовался чувствами других людей. Он не пытался ее оскорбить или обидеть, а просто стремился получить желаемое. А прямо сейчас он хотел секса.
Будь Тара другой женщиной, она бы согласилась. Если бы она была расчетливой, то удовлетворенно улыбнулась бы и заключила сделку в его спальне. Но она была не только неопытной, но и пугливой. Она боялась, что после обычной физической близости с Лукасом размечтается о чем-то большем. Страшилась попасть под его чары, как многие женщины, а затем убиваться от горя, когда он бросит ее. В конце концов, их страсть внезапно вспыхнула и внезапно угаснет.
Она по-прежнему так мало знает о Лукасе. Он отец ее будущего ребенка, но она понятия не имеет, каким было его детство, потому что он никогда ей об этом не рассказывал. И он не сказал ей, какую роль намерен сыграть в жизни их ребенка.
- Да, я останусь здесь, - протянула она и, прежде чем он смог прикоснуться к ней снова, попятилась к двери. - Но не как твоя любовница, а как домработница.
- Домработница? - тупо спросил он.
- Почему нет? Эту роль ты предлагал мне изначально до того, как я…
- …Провела ночь в моей постели? - огрызнулся он.
- Я не проводила там всю ночь, Лукас. Я ушла в третьем часу ночи, если ты помнишь. - Она откашлялась. - Если ты переедешь в квартиру, тебе понадобится домработница, и никто не знает эту работу так, как знаю ее я.
Мы лучше узнаем друг друга и подумаем о будущем.
- Ого! - съязвил он. - Забавно.
Он мог бы отговорить ее, но он этого не сделал. Стоя на фоне горизонта Манхэттена, Лукас был воплощением холодного и сурового самообладания, а Тара чувствовала себя капризной, никчемной и разочарованной.
- Я просто хочу, чтобы мы были честны друг с другом. Неужели я о многом прошу? - с трудом прохрипела она. Ее щеки стали горячими, и она отвернулась от насмешливого взгляда Лукаса и убежала из столовой.
Глава 8
- Тара! - Лукас нетерпеливо вдохнул. - Что ты, черт побери, делаешь?!
Рыжая прядь волос неряшливо упала ей на глаза, когда дверь квартиры распахнулась, и Тара вошла внутрь, поставив два пухлых пакета с продуктами на пол прямо у ног Лукаса.
- Я принесла покупки, - ответила она. - А что, по-твоему, я делаю?
Фыркнув от ярости, Лукас взял пакеты и отнес их на кухню, зная, что Тара идет за ним по пятам. Поставив пакеты в центре большого стола, он повернулся к ней. До чего же она упрямая! И она слишком много работает! Вероятно, они зря переехали из роскошного отеля в квартиру, чтобы Тара вернулась к своим обязанностям домработницы.
- Не нужно носить тяжести, - возразил он.
- Две сумки с покупками - вряд ли тяжесть. Женщины в ирландских деревнях веками таскали тяжести.
- Но мы же не в ирландской деревне! - вспылил он. - Мы в центре Манхэттена, где много служб доставок. Почему не воспользоваться одной из них?
- И никогда не выходить на улицу? - возразила она. - Я торчу на семьдесят седьмом этаже многоэтажки. С таким же успехом я могла бы жить на Марсе.
- Это один из лучших домов во всем Нью-Йорке! - Оправдываясь, он стиснул зубы.
- Я не спорю, Лукас, и не отрицаю, что квартира милая. Но я не хочу жить взаперти. Я нашла старый итальянский супермаркет не так далеко отсюда. И мне нравится туда ходить. Я очень подружилась с женой хозяина, и она предложила научить меня, как готовить настоящую пасту.
Вспомнив польский ресторан, в который Тара водила его в Дублине, Лукас мысленно сосчитал до десяти. Она уже начала доставать покупки из пакетов.
- По крайней мере, ты, кажется, хорошо обживаешься, - заметил он, наблюдая, как приподнимается ее свитер, обнажая узкую полоску белой кожи, когда она протянула руку и положила в шкаф кофейные зерна.
- Да, конечно. Хотя здесь совсем не так, как в Балликенне. Или в Дублине, если на то пошло. Но все не так уж плохо. - Она поставила в холодильник упаковки с оливками и свежевыжатым соком, потом наклонилась, чтобы подобрать что-то с гранитного пола. - И люди везде одинаковые.
Он молчал, глядя, как она заправляет прядь волос за ухо.
- Знаешь, тебе придется изменить внешность, - сказал он.
Насторожившись, она обернулась и посмотрела на него янтарными глазами, слегка опустив ресницы.
- Зачем? - с подозрением спросила она. - Что не так с моей внешностью?
Он пренебрежительно осмотрел ее одежду, не веря тому, что его жизнь перевернулась с ног на голову благодаря одной упрямой женщине. Он по-прежнему не смирился с ее беременностью, и не только потому, что никогда не хотел детей. Тара была, как и прежде, очень стройной.
Он вспомнил, как она отказала ему в номере отеля, и подумал, что Тара Фицпатрик - первая женщина, оттолкнувшая его.
Они живут в непосредственной близости почти три недели, но она ни разу не усомнилась в своей решимости сохранять их отношения платоническими. Он покачал головой.
Сначала он думал, что ее противостояние мотивировано гордостью или желанием получить от него какое-то обязательство, прежде чем соглашаться на секс снова, несмотря на ее вызывающие слова о нежелании выходить замуж. Он считал, будто их влечение настолько сильное, что Тара наконец передумает.
Но она этого не сделала. И он неохотно восхитился
