Жить лишь тобой - Шэрон Кендрик

Она проснулась от ощущения, что кто-то находится в комнате и смотрит на нее. Приоткрыв глаза, она увидела Лукаса, стоящего у кровати и пялящегося на нее сверху вниз. На его подбородке красовалась щетина, под красивыми зелеными глазами залегли тени. Похоже, он не выспался. Черные джинсы облегали его узкие бедра и длинные ноги, ворот мягкой серой рубашки был расстегнут. Тара сглотнула. Наверное, странно, что бывший босс стоит у ее кровати, а она лежит под пуховым одеялом в мешковатой футболке. Но почему-то эта ситуация совсем не казалась ей странной.

Натянув одеяло до подбородка, она кивнула:

- Доброе утро!

Он кивнул в ответ и спросил:

- Ты хорошо спала?

- Очень хорошо, спасибо.

- Отлично.

Они настороженно смотрели друг на друга, как незнакомцы. Тара откашлялась, желая избавиться от ощущения, что в углу комнаты тикает бомба замедленного действия. Она заставила себя взглянуть на слабый солнечный свет, заливавший деревянный пол.

- Который час? - спросила она.

- Одиннадцать часов.

- Понятно. - Она по-прежнему крепко сжимала пальцами одеяло. - Мне нужно подумать об отъезде. И не надо трясти головой, потому что я больше не работаю на тебя, Лукас. Ты не можешь мне приказывать и ждать, что я исполню твои желания, как раньше.

Он прищурился и посмотрел на нее, как опытный переговорщик, его глаза потемнели.

- Я не собираюсь тобой командовать…

- Неужели ты передумал?

Он проигнорировал ее вопрос.

- Нам надо решить, как действовать дальше, - продолжал он. - Я прошу тебя выслушать меня, Тара.

Она поерзала на месте, почувствовав, как по телу пробегает дрожь.

Она сглотнула и с усилием вернулась к разговору, недоумевая, почему Лукас так вежливо с ней говорит. Решив, что он что-то задумал, она насторожилась.

- Ладно, - ответила она.

Он провел большим пальцем по темной щетине на подбородке, невольно привлекая внимание Тары к точеным чертам своего лица.

- Выпьешь кофе?

- Я сейчас не пью кофе, спасибо. Я попила воды. По-моему, ты тянешь время. Просто переходи к делу и говори, что у тебя на уме, Лукас.

Он разочарованно стиснул зубы. Легко забыть, что она много лет работала на него и жила с ним под одной крышей. Но, несмотря на продолжительность их знакомства, Тара на самом деле не знала Лукаса. Его никто не знал. Он позаботился об этом, потому что не хотел раскрывать темную пустоту в душе и неприкаянность, из-за которой всегда чувствовал себя оторванным от мира. Теперь он понимает, почему таким стал. У него появилось оправдание его холодности и бесчувствия, но это не имело значения. Он здесь не для того, чтобы размышлять о своих предполагаемых недостатках. Он должен решить проблему.

- У тебя нет семьи, Тара?

Она вздрогнула:

- Нет. На собеседовании я сказала тебе, что моя бабушка воспитывала меня после того, как умерла моя мать. Но моя бабушка тоже умерла.

Лукас кивнул. Разве она ему об этом говорила? Во время собеседования он не задавал личных вопросов, потому что боялся, что кто-нибудь спросит его о семье.

Тара впечатлила его своей трудовой этикой, и она была довольно симпатичной внешне. Но, оказалось, что Лукас был недальновидным дураком.

Потому что сейчас Тара выглядит соблазнительно с непослушными рыжими кудрями, резко выделяющимися на фоне белой подушки. Ее глаза янтарного цвета завораживают, когда она смотрит на него из-под прикрытых век.

- Оденься, - сказал он, стреляя словами, как пулями. - Мы поговорим за завтраком.

- Ладно. - Тара кивнула, хотя ей не хотелось завтракать. Она просто обрадовалась, когда Лукас повернулся к ней спиной и вышел из комнаты.

Приняв душ и накинув большеразмерный халат, она обнаружила, что Лукас пьет кофе в отделанной деревянными панелями столовой с видом на горизонт Манхэттена.

- Мне не верится, что здесь все такое огромное. - Она подошла к окну и посмотрела вниз на Центральный парк. - Здесь ванная больше, чем в хостеле, в котором мы со Стеллой жили в прошлое Рождество!

- Мне не очень интересно знать, как ты путешествовала по Нью-Йорку с ограниченным бюджетом, - протянул он. - Просто сядь и позавтракай, ладно?

Обернувшись, Тара собиралась сказать, что ему полезно пожить в стесненных условиях, как большинству людей, но потом она увидела большую тележку с тарелками под серебряными крышками-куполами. Там же стояли хрустальный кувшин с соком, корзинка, накрытая толстой льняной салфеткой, а на позолоченной тарелке лежали маленькие порции сливочного масла. Тара думала, что не голодна, но урчащий живот убедил ее в обратном. Она очень давно не ела, а вчера вечером ее вырвало.

Она подошла к тележке, чтобы взять еды, но Лукас остановил ее властным взмахом руки.

- Нет. Я не хочу, чтобы ты снова упала в обморок, - кратко произнес он. - Сядь, я принесу тебе поесть.

Тара открыла рот, чтобы заявить, что она может сама себя обслужить, но вдруг испытала странное удовольствие, когда Лукас подал ей кукурузные хлопья и яйца, фрукты и йогурт. Завтрак был вкусным, но Тара, как обычно, мало ела.

- Неудивительно, что ты выглядишь так, будто тебя может унести ветром, - язвительно заметил Лукас. - Ты плохо питаешься.

Она намазала маслом тост.

- В книге о беременности написано, что надо есть мало, но часто, чтобы не тошнило.

- Сколько книг о беременности ты сейчас читаешь?

- Столько, сколько нужно. Я ничего не знаю о материнстве и хочу подготовиться как можно лучше.

Сильно поморщившись, он втянул носом воздух:

- Ты говоришь, что хочешь этого ребенка…

- Я не просто говорю, Лукас, а имею это в виду, - сердито ответила она. - И если ты посмеешь предположить…

- Я ничего не предполагал. - Он помрачнел. - Я объяснюсь, чтобы между нами не было недопонимания. Я рад, что ты решила рожать, а не…

- Что? - недоуменно спросила Тара, когда он усмехнулся.

- Не важно, - прорычал он.

Она глубоко вздохнула, отложила салфетку и почувствовала, как дрожат ее пальцы.

- Послушай, между нами все изменилось. Мы больше не босс и домработница. - Она серьезно посмотрела на него. - Я не знаю, как ты назовешь наши нынешние отношения, но я уверена в одном: мы с тобой станем родителями, поэтому нам надо быть честными друг с другом.