Мишель Селмер - Герцог-сердцеед
– Инквизиция звонила, – пробормотала она, пытаясь обрести над собой контроль.
– Кто? – спросил Чарлз, прекратив свои ласки.
– Твоя матушка.
Чарлз засмеялся, а Виктория пришла в ужас оттого, как она высказалась о его матери.
– Ой, прости. Я не заметила, что говорю вслух. – Она снова оборвала себя.
– Инквизиция… Думаю, если я расскажу отцу, он это оценит.
– Ты же не собираешься говорить об этом своему отцу? – Виктория испугалась по-настоящему.
– А почему бы и нет? – пожал плечами Чарлз. – Он знает, что моя мать любого способна свести с ума.
– Пожалуйста, Чарлз, не говори ему! – повернувшись к нему лицом, попросила Виктория. – Мне и так ужасно стыдно, что я произнесла это слово. Если об этом узнает твой отец, как я смогу смотреть ему в глаза?
– Уговорила, – кивнул Чарлз. – Это останется между нами.
– Спасибо, – с чувством сказала Виктория, внимательно приглядываясь к нему, чтобы убедиться, что ее высказывание его действительно не задело.
Как такое может быть? Всего несколько дней назад она была уверена, что к Чарлзу ничего, кроме неприязни, испытывать не может, а теперь…
– Могу я пригласить тебя сегодня на ужин? – прервал ее мысли Чарлз.
Как, второй день подряд? С другой стороны, кормление суши друг друга на постели нельзя отнести к «приглашению поужинать». Первой реакцией Виктории было сказать «да», но затем она задумалась: а стоит ли показываться с ним на публике? Ведь тогда все будут считать ее очередным увлечением Чарлза Мида. Хотя так оно, скорее всего, уже и было…
– Не думаю, что это хорошая мысль.
– Почему?
Виктория замялась.
– Ну, мы спим вместе. Но ведь это все. Между нами больше ничего нет.
– И что из этого?
– А то, что секс – это одно, а ужинать вместе – другое.
– А как одно мешает другому? – явно озадаченный, спросил Чарлз.
– Может, и никак, но все равно это… другое. – Виктория и сама не знала, что она пытается объяснить. – Секс – это временно, а отношения…
– То, что я приглашаю женщину на ужин, еще не означает, что наше знакомство продлится долго, поэтому ни о каких отношениях речи быть не может, – перебил ее Чарлз и внезапно спросил, словно озаренный догадкой: – Ты не хочешь со мной встречаться?
– С тобой? Конечно, нет.
У Чарлза было такое выражение лица, словно иного ответа от нее он и не ждал. Виктория посоветовала себе не принимать это близко к сердцу.
Она ведь с самого начала знала, что Чарлз не создан для серьезных отношений, верно?
– Так, с этим определились, – легко сказал он. – А что насчет ужина?
– Может, в другой раз…
– Ты хочешь, чтобы я за тобой ухаживал?
– Ухаживал? Ты что, забыл, что это я втащила тебя вчера в свою спальню?
– Кажется, припоминаю. – На губах Чарлза показалась медленная, обольстительная улыбка, от которой у Виктории сильнее забилось сердце. – И еще я вроде бы забыл сказать, как сильно мне все понравилось.
Он говорил об этом, и не раз, но Виктория постаралась не поддаваться охватившей ее слабости.
– Тебе не нужно работать?
Вместо ответа он поцеловал ее чуть ниже уха. По ее телу прошла чувственная дрожь – Чарлз уже знал ее самые чувствительные точки.
– Поужинай со мной, – прошептал он.
– Не могу, – с закрытыми глазами сказала она.
– Я приглашаю тебя не в ресторан, а к себе.
Чарлз легонько куснул ее за мочку уха, и Викторию пронзило наслаждение. Как же ей хорошо с ним! Может, не стоит обманывать себя? Она не сможет работать, зная, от чего отказывается.
– Я не должна, – слабо возразила она.
– Я отличный повар, – уже нисколько не сомневаясь в своей победе, – продолжал уговаривать Чарлз. – Особенно мне удаются десерты. – Он несколько раз быстро поцеловал ее в шею, что вызвало у нее тихий стон.
– Вообще-то мне нужно взять твою одежду из химчистки. Думаю, я смогу ненадолго задержаться.
Чарлз опустился на одно колено, потянул ее за блузку, обнажая одну чашечку бюстгальтера, и поцеловал ее в грудь, легонько царапнув нежную кожу зубами. Тело Виктории изогнулось дугой, и он удовлетворенно улыбнулся.
– Тогда я жду тебя сегодня у себя? В семь?
Виктория кивнула и потрясла, головой, чтобы рассеялся туман перед глазами, напоминая себе, что ее дверь не закрыта. Конечно, вряд ли к ней может кто-нибудь войти, но все-таки… Это было опасное и… возбуждающее чувство.
– Нам правда лучше прекратить.
Чарлз не ответил, переключившись на вторую грудь. Виктории пришлось поднять ему голову.
– Не стоит заниматься здесь сексом.
– Кто говорит, что мы собираемся им заняться?
– Я лишь предположила.
Чарлз хмыкнул, задрал ее юбку и прижался горячим поцелуем к внутренней стороне бедра. Виктория бессильно обмякла в его руках.
– А как это иначе называется? – севшим голосом спросила она.
– Может, холодная закуска?
Не дожидаясь ее ответа, Чарлз умело и довольно скоро заставил ее изнывать от желания. Пока Виктория не потерялась в закрутившем ее вихре, она еще успела подумать о том, что сегодня до работы, пожалуй, время так и не дойдет.
Глава одиннадцатая
Виктория просыпалась медленно, но еще до того, как открыла глаза, почувствовала: что-то не так, а затем вспомнила. Она не дома. Вчера она приехала к Чарлзу, не намереваясь у него остаться, но в его постели было так уютно и тепло… Да и Чарлз делал все, лишь бы она забыла, что ей нужно куда-то идти. Стоило ей только засобираться, как он начинал целовать ее так, что мысли у нее тут же путались.
И теперь, устав от ласк, они лежали и делились рассказами о своем детстве. Вскоре ею овладела дремота. Виктория помнила, как позволила себе закрыть глаза на пять-десять минут, прежде чем встать, и уснула.
Чарлз, знавший о желании Виктории вернуться домой, даже и не подумал ее разбудить. Это вызывало недоумение. Большинство холостых мужчин считают проведенную с женщиной ночь в своем доме угрозой своей независимости и стараются этого не допускать. Что же двигало Чарлзом?
Виктория повернулась к нему, но в постели его не оказалось. Занавески были задернуты, но в спальне она была одна.
Ну вот, подумала Виктория, опять… Не мог же Чарлз оставить ее в своем доме и уйти?
Она села и протерла глаза. Со спинки кровати свисал халат, который, как решила Виктория, был оставлен специально для нее. С его стороны это было очень мило, но она не могла избавиться от вопроса – сколько женщин до нее его надевали?
Интересно, подумала Виктория, был ли Чарлз достаточно воспитан, чтобы сдать его, по крайней мере, в стирку в паузах, между встречами? Что, если нет?
Виктория почему-то не могла заставить себя притронуться к халату, от которого, может, еще исходил запах духов другой женщины. Оглянувшись, она заметила рубашку Чарлза, наброшенную на спинку стула. Она доходила ей до колен, и Виктории пришлось закатать рукава, но она была мягкой и пахла Чарлзом.
