Поцелуй меня, любимый (СИ) - Леванова Марина

       Милада добрела с понурой головой до своих покоев в Восточной башне, взялась за ручку двери и вдруг вспомнила про обещание Чанлиф.

       — Сван, — испуганно схватила командира за руку. — Выставь сегодня двойную охрану, чтобы даже мышка мимо вас не прошмыгнула.

       — О, Боги! — забеспокоился Сван. — Что случилось, Ваше Высочество?

       — Мне пообещали, что сегодня ночью навестят, — Милада-степняк скептически скривила губы. — Не знаю, насколько это выполнимо, но лучше перестраховаться. Я же это… не знаю, что с ней делать, — взъерошила свои и без того торчащие в разные стороны короткие волосы и совсем по-мужски поскребла двухнедельную щетину на подбородке. — Боюсь, выдам себя… как-нибудь.

       — Не беспокойтесь! Всё как положено сделаем. Вы, главное, хорошенько отдохните перед завтрашними испытаниями.

       — Хорошо, — как-то неуверенно проговорила принцесса.

       Милада вошла в комнату и притворила за собой дверь, скинула верхнюю одежду, оставаясь лишь в широких шароварах, но лучше так, чем голым щеголять; она до сих пор так и не привыкла к своему новому телу. Прошла к кровати и рухнула в кучу подушек, а через какое-то время уснула, видно, сказывалось усталость и проклятие, тянущее из неё силы.

       Поздней ночью ей приснилось, что она снова дома, рядом родители, братья, друзья, преданные слуги и множество приглашённых гостей, она стоит возле семейного алтаря, а по проходу, украшенному сверху до низу яркими цветами, к ней идёт счастливая Чанлиф в платье невесты. Милада посмотрела на себя в огромное зеркало: на неё смотрел симпатичный молодой человек, не муж, но уже не юнец; чёрные волосы коротко подстрижены, а возле висков выбриты, смуглая кожа, словно он днями напролёт находился под жарким солнцем, узкие миндалевидные глаза цвета ясного неба.

       “Нет-нет”, — в ужасе заметалась Милада на кровати, а на чёрных пушистых ресницах выступили слёзы.

       Висевшая на стене картина сдвинулась, и в образовавшуюся щель в комнату проскользнула тень.

       Глава 15

Глава 15

Чанлиф сняла свои изящные туфельки и босиком прокралась к кровати, отодвинула занавеску и от восхищения чуть не задохнулась, разглядывая совершенное тело степняка: широкие плечи, мускулистые жилистые руки, накачанная грудь, покрытая лёгкой порослью жёстких чёрных волос, спускающихся тонкой дорожкой к плоскому животу и прячущихся под шароварами. Перевела взгляд на лицо столь желанного мужчины, на его приоткрытые, манящие, чувственные губы и прерывисто вздохнула.

— Чанлиф, — с каким-то надрывом вдруг проговорил степняк сквозь сон и застонал.

— О, Боги! — Чанлиф зажала себе рот, с опаской посмотрела на дверь; она заметила воинов пранадармца в коридоре, когда шла сюда, поэтому и решила воспользоваться потайным входом. Снова взглянула на степняка и решилась. — Я здесь, любимый, — нежно прошептала она и легонько прикоснулась к его губам.

Милада-степняк распахнула глаза, словно и не спала вовсе, в ужасе уставилась на невесту из своего ночного кошмара. Девушка стояла, склонившись над ним, и ласково улыбалась.

— Ты мне снишься? — с сомнением в голосе спросил степняк.

— Нет, я реальная. Я здесь, — страстно прошептала Чанлиф, проводя пальцами по стальным мышцам его живота. — С тобой, — и со страстью припала к губам степняка. 

Мгновение — и девушка оказалась подмятой сильным телом пранадармца, а его ладонь с силой зажала ей рот. Он приложил палец к своим губам, а потом показал на дверь, за которой стояли его воины. Чанлиф кивнула, давая понять, что знает об этом. Она готова была отдаться степняку и все эти меры предосторожности были ни к чему: что бы он сейчас ни сделал с ней, это будет ей только в радость.

— Зачем ты пришла? — тихо спросил степняк, убирая руку с лица девушки.

— Я хочу быть твоей, — Чанлиф обвила руками его шею и снова резко притянула к себе.

— Да прекрати же ты! — Степняк попытался вырваться, но не так уж просто было это сделать. — Мы не должны, — категорично заявил он, уворачиваясь от пылких поцелуев ночной гостьи. — Да что же ты творишь? Хватит!

— Ну что ты, милый? — Чанлиф изловчилась и поцеловала степняка в небритую щеку. — Всё в порядке. Иди ко мне! Ты даже не представляешь, как нам будет хорошо вместе. Возьми меня!

— Что-о-о? — возмущённо протянул степняк; он с силой разомкнул руки девушки и крепко сжал, придавливая их к кровати. — Куда возьми? Зачем? — прорычал он прямо в лицо разгорячённой девушки. — О чём ты говоришь?

— Ну как же? — Чанлиф непонимающе уставилась в прекрасное лицо степняка, не зная, как иначе объяснить мужчине, чего она хочет. — Я впервые в жизни так сильно хочу этого. Умоляю, Илад, не отталкивай меня!

— Чанлиф, как ты не понимаешь, само то, что ты сейчас находишься в моих покоях, уже подрывает твою репутацию! Мне-то всё равно, я степняк. Варвар! Я как тот вольный ветер — сегодня здесь, а завтра на другом конце мира, а ты женщина, и тебе ещё жить здесь.

— Никто не узнает, что за девушка была у тебя в комнате, даже твои воины. Ты их просто не впустишь сюда. Я как пришла потайным ходом, так и уйду. Не переживай об этом!

— Ты меня не слышишь. — Степняк отпрянул от неё. — Между нами не может быть ничего общего! Я скоро исчезну. Совсем исчезну. Понимаешь?

— Да, понимаю. Возьми меня с собой, и мы с тобой вместе исчезнем, — Чанлиф потянулась к нему. — Сбежим от всего мира, только ты и я.

Степняк начал подниматься с кровати, но Чанлиф обняла его за талию и прильнула к спине.

— Ну почему? Почему! — застонала она, не в силах сдержать слёзы обиды.

И столько отчаяния было в её голосе, что у Милады вдруг возникла мысль во всём признаться ей. Прямо сейчас. Здесь. Взять и всё рассказать… как есть. И будь что будет!

Милада-степняк с силой разомкнула руки девушки, начала разворачиваться, чтобы видеть лицо собеседницы, но не успела даже рта открыть: Чанлиф как-то изловчилась, повалила её обратно на кровать и уселась на неё сверху.

— Илад, посмотри на меня, — стянула с себя короткую кофточку из тончайшей ткани, расшитую золотыми нитями, и небрежно отбросила в сторону, приподняла волосы, открывая взору нежный изгиб шеи и напряженно отведённые назад плечи. — Разве я тебе не нравлюсь?

— Нет, не нравишься, — твёрдо проговорила Милада-степняк, зло прищуриваясь: иначе вести себя с этой женщиной было невозможно. — Чанлиф, прекрати! У нас с тобой ничего не получится!

— О, Боги! — Чанлиф в ужасе прикрыла рот ладонью, чтобы не закричать от неожиданной страшной догадки. — Тебе нравятся мужчины?

— Да, — не подумав, ответила Милада и испуганно добавила: — То есть нет. Какие мужчины? О чём ты говоришь? У меня девяносто девять женщин, и сейчас я борюсь за то, чтобы Сабмила стала сотой моей женой.

— Фух! — облегчённо выдохнула Чанлиф, пропуская мимо ушей слова о сестре; и с удвоенным усердием продолжила соблазнять степняка.

— Да что же это такое? — пыхтел тот, отбиваясь от пылких поцелуев ночной гостьи.

Между ними завязалась нешуточная борьба, в пылу которой они сбили со стола кувшин с водой; в ночной тишине звук прозвучал оглушительно громко. Дверь распахнулась, и воины во главе с командиром вбежали в комнату. Милада-степняк испуганно вскрикнула, грубо скинула с себя Чанлиф, накрыла её с головой одеялом и придавила рукой, чтобы та не шевелилась.

Сван стоял посередине спальни, его рука лежала на рукояти меча. Достаточно было подозрительного шороха, громкого вздоха, и он, не задумываясь, нанёс бы удар, но в комнате стояла такая пронзительная тишина, что слышно было, как шуршит занавеска, надуваясь парусом от лёгкого ночного ветра. Мужчина подозрительно прищурился и перевёл взгляд на кровать.

— Факелы сюда!

Двое воинов выбежали в коридор, схватили факелы со стен и вернулись обратно. Яркий свет тотчас залил всю комнату. Милада-степняк лежала на кровати, откинувшись на подушки, и испуганно смотрела на Свана широко распахнутыми глазами.