Сбежавшая невеста для Грозного - Елизавета Найт
— Завтра к вечеру будешь дома.
Странно, мне казалось, что до Перми я долетела очень быстро. Да, я ведь гнала местами под сто шестьдесят. Так мне не хотелось, чтобы родители вернули меня обратно.
Я реально надеялась сбежать от них.
Отворачиваюсь к окну.
— Сколько времени?
Грозный молчит.
— Сколько времени? — повторяю громче.
Мои смарт-часы сели вчера вечером. Телефона нет. На приборной панели я тоже не вижу часов.
— двенадцать.
— Что?
Я что проспала двенадцать часов? Реально?
Грозный не утруждает себя ответом. Только обливает меня холодным раздражённым голосом.
— Нам надо заправиться, — бросает он в пустоту, сверяясь со стрелкой на панели приборов.
Пожимаю плечами. Ему вряд ли нужно мое благословение.
— Сейчас мы заедем на заправку, и ты будешь вести себя как пай-девочка. Тебе ясно? — его голос наливается свинцом.
Упрямо молчу, поджимаю губы.
Катись ты…
— Ясно? — рычит он на пределе и хватает мою руку.
Его длинные пальцы впиваются в ме запястье.
В ответ на его прикосновение кожа вспыхивает, горит и плавится, причиняя мне ощутимую боль. Словно меня не человек схватил, а киборг-убийца раскаленным титановым кселетом…
— Ясно, — морщусь от боли.
— Отлично, — грозный отпускает мое запястье и включает поворотник.
Небольшая заправка, несколько машин на колонках и пара скучающих путешественников в минимаркете.
— Идем, — Грозный распахивает передо мной дверцу.
Только вчера ночью я поняла, что на моей двери стоит защита от детей — открыть ее изнутри невозможно.
Послушно выхожу и следую за своим конвоиром.
Оглядываюсь по сторонам, но ничего подходящего для побега не нахожу.
И как бы я не любила родителей. Как бы не соскучилась по ним за эти дни, от побега я не отказалась. Хотя бы потому, что Костик сделал для этого просто невозможное. И сдаться сейчас — предать его и растоптать все его старания.
В минимаркете пусто. Только скучающая оператор заправки у кассы с интересом разглядывает… Грозного???
Я оборачиваюсь, может за нами зашел кто-то еще.
Но нет. В мини-маркете только мы.
Девушка отлипает от стойки, кокетливо поправляет волосы и расправляет на груди фирменную футболку.
— Могу я вам что-то предложить?
— Пятая колонка, девяносто пятый до полного.
— Нужен залог две тысячи, — с придыханием отвечает она и прикусывает губу. Фу, как пошло.
К горлу подкатывает тошнота от такого…
А Горозный словно не замечает ничего. Быстрым уверенным движением прикладывает смартфон к терминалу.
— Чай? Кофе? У нас замечательные свежие пирожные, — не унимается девушка.
— Только бензин, — чеканит Грозный.
Смотрю на него и не понимаю, он что реально не видит, как она перед ним стелится? Или она не в его вкусе? А может, он по мальчикам?
Перевожу взгляд на девушку. Высокая, стройная, с округлой грудью. Темные волосы собраны в тугую косу и частично спрятаны под фирменную кепку. Такая мало кого оставит равнодушным. А как стреляет глазками. И кому?
Грозному! Да на ее зов любой пойдет, а она выбрала этого…
Снова смотрю на Грозного и внутри что-то вздрагивает.
А почему нет? — шепчет разум. Почему бы ей не стелиться перед ним?
То, что я его презираю не делает его уродом. Наоборот, мой конвоир очень и очень выдающийся мужчина. Высокий рост, широкие тренированные плечи. Обтянутые черной трикотажной футболкой. Господи, да тут даже простора для фантазии нет. Тонкая ткань плотно облепляет мускулистое тело. Можно каждую мышцу огладить взглядом.
Спускаюсь ниже… узкаю талия, подчеркнутая широким армейским ремнем, узкие бедра, длинные ноги…
— Простите, — кто-то тянет меня за рукав. — Вы не могли бы мне помочь…
Оборачиваюсь.
Позади меня стоит женщина.
Ее дрожащая ладонь лежит на моей руке, на сморщенном от солнца и возраста лице блестят слезы.
— Что случилось? — шепчу испуганно. — Вам плохо?
Она накрывает мою второю руку своей ладошкой и доверчиво заглядывает мне в глаза.
— Пойдем, дочка, там… мой… — она всхлипывает.
— Ваш муж?
Она трясет головой.
— Сын? Дочь?
— Мой котейка, его машина сбила, — подвывает бабка. — Помоги, дочка…
Закрываю на секунду глаза и перед моим внутренним взором стоит ужасная картина. Маленькое черное тельце, как у Бусинки лежит на асфальте…
Я очень люблю кошек. И когда родители отказали мне в просьбе завести котенка, я стала навещать один приют…
Видео об этом я не снимала — знала, что большинство моих подписчиков этого не поймут. Да и родителям говорить об этом не хотела.
Так вот в приюте я насмотрелась на таких кошечек и котиков. Которых сбили или переехали машины. Я знаю, что помощь им нужна срочно. Поэтому не раздумывая киваю.
— Идемте!
Глава 22. Аглая
Женщина с удивительной для ее возраста прытью выскакивает из магазинчика и тянет меня за собой.
Я быстро иду следом. Но она практически бежит за угол.
— Но трасса там…
В этот момент ее хватка на моей руке становиться сильнее и жестче.
Из мягких старческих объятий она превращается в болезненные тиски.
— Простите, — морщусь я, — но я…
— Зактнись, сука! — неожиданно зло и хрипло отвечает мне «милая» женщина.
От шока я замедляюсь, но женщина, как на буксире тащит меня дальше.
Ее длинные тонкие пальцы до боль впиваются в мое запястье.
Свободной рукой она скидывает платок с головы и отбрасывает его в сторону. Фыркает.
Я пытаюсь вырвать руку. Но у этой уже далеко немолодой женщины просто нереальные силы.
Тело сковывает от страха.
Да, девочка, куда ты опять влипла?
Прямо перед нами с визгом тормозит тачка.
Из нее выскакивает здоровенный мужик.
— Быстрее! — командует женщина.
Мужик распахивает перед нами дверцу.
— нет! Не надо! — пытаюсь скинуть женскую руку. Но тут ко мне подлетает мужик.
Его пальцы больно впиваются мне в руку, словно лапа коршуна. Он давит и сжимает так, что я падаю на колени от боли.
— Отпустите! Я вам ничего не сделала! Нет! — я кричу, но понимаю, что на пустой заправке меня вряд ли кто-то услышит.
— Заткнись! — шипит женщина. И ее хриплый прокуренный голос совсем не похож на слабый старушачий.
Она достает из кармана наручники и пытается защелкнуть бораслет на моей руке.
Я дергаюсь, подскакиваю на ноги и лягаю мужика.
Он рычит от боли и ловит меня за щиколотку.
Сжимает так. Что у меня в глазах темнеет.
Я не знаю, кто они и зачем пытаются запихать меня в тачку. Но точно знаю, что ничем хорошим это не закончится.
Поэтому вырываюсь еще яростнее.
Я не дам просто так себя увезти.
В отличие от Грозного от этих двоих пахнет не опасностью, от них смердит выгребной ямой и смертью.
Его я боюсь.
А эти двое вызывают меня
