Кэрол Роуз - Навсегда

Коул свернул с асфальтовой аллеи на дорогу, ведущую в Оукли. Он не сомневался, что Элинор сейчас там. Коул остановил машину на старом каретном дворе рядом с незнакомым ему новеньким автомобилем последней марки.

По неровной, поросшей травой дорожке Коул подошел к ступеням, размышляя над тем, в каком положении оставил Дэниел свои дела. Не обрушится ли на голову Элинор обилие долгов — результат беспечности Дэниела? А главное — позволит ли она Коулу помочь ей разобраться с ними?

Входную дверь он нашел открытой. В большом холле не было ни души. Коул шагнул внутрь и взглянул направо, в сторону комнаты Дэниела. Он увидел, что шторы на окнах подняты, а окна распахнуты настежь, словно в комнате производилась уборка.

С противоположной стороны холла из кабинета послышались голоса. Дверь открылась, и он увидел Элинор. Она о чем-то совещалась с Чарли, лицо ее было напряженным и бледным. Девушка вся сосредоточилась на разговоре, и Коул понял, что она не замечает его.

Старый камердинер что-то тихо говорил, и Элинор согласно закивала. Потом она повернулась и обратилась к кому-то третьему, скрытому от глаз Коула. Чарли вышел и прикрыл за собой дверь.

— Мистер Коул? — произнес он бесстрастно, твердой поступью направляясь к Коулу через холл по тусклому мраморному полу.

— Мне очень жаль, Чарли. — Коул протянул руку и пожал худые сильные пальцы Чарли.

— Он был утомительный, уставший от жизни старик со скверным характером. — Темно-карие глаза Чарли увлажнились. — Думаю, дьявол постарается побыстрее с ним распрощаться.

Коул усмехнулся, крепче сжал руку старого камердинера.

— Пожалуй, вы правы, Чарли.

— Мисс Элинор здесь, вместе с агентом из похоронного бюро обговаривают подробности похорон. Он пообещал подготовить все к завтрашнему дню.

— Думаю, заботы сейчас принесут ей облегчение, — заметил Коул.

— Да, сэр, несомненно. А позаботиться много есть о чем. У мисс Элинор хлопот невпроворот.

— Не беспокойтесь об Элинор, — успокоил его Коул. — Я дождусь ее и провожу домой.

— Хорошо, — кивнул Чарли. — А то мне нужно тут кое-чем заняться.

После того как Чарли удалился, Коул вышел на галерею.

Спустя какое-то время он услышал, как в доме распахнулись двери, и узнал голос Элинор, которая, очевидно, провожала агента похоронного бюро к выходу.

— Да, кажется, мы все с вами обговорили. — Ее нежный голос, как всегда, звучал ровно и вежливо.

— Не сомневайтесь, все пройдет безупречно, — заверил ее торжественный мужской баритон.

Элинор вышла из дверей и, не замечая Коула, проводила агента до ступенек лестницы. Маленький, респектабельно одетый человечек почтительно пожал ее протянутую руку.

— Мисс Прескотт, позвольте еще раз выразить вам мои глубочайшие соболезнования. Ваш дедушка был чрезвычайно значительной общественной фигурой. Его уход станет весьма ощутимой утратой.

— Спасибо, мистер Лебоу, — проговорила девушка после некоторой заминки. — Я уверена, дедушка оценил бы ваши добрые слова.

— У вашего деда «добрые слова» мистера Лебоу вызвали бы смех — проговорил Коул.

Услышав его голос, Элинор вздрогнула, быстро повернулась и устремила на него ничего не выражающий взгляд.

Коул улыбнулся.

— Я ждал вас, чтобы отвести домой.

Глава 7

Они шли молча, только прошлогодние листья шелестели под ногами да жужжали в кустах пчелы.

— Самое грустное в дедушкиной смерти, — угнетенно выговорила наконец Элинор, — что очень мало людей в действительности вспомнят о нем и станут горевать.

— Чарли будет, — напомнил Коул, прекрасно поняв, что она имела в виду. Дэниел Прескотт не сумел внушить к себе любовь, но старый Чарли всю свою жизнь заботился о нем, что не проходит бесследно, даже если предмет забот не слишком располагает к привязанности.

— Да, — согласилась Элинор, срывая на ходу листок с ветки кустарника. — Но кроме меня и Чарли — кто еще? Знаете, за два года, что я здесь живу, дедушка по-настоящему поговорил со мной один-единственный раз, — произнесла она.

— В тот день, когда меня пригласили в Оукли? — догадался Коул, испытывая одновременно грусть и негодование, оттого что Дэниел отвергал любовь Элинор.

— Да, тогда он, кажется, впервые увидел во мне человека, — с несчастным видом покачала она головой. — Знаете, Коул, я уже предвижу, что долго буду оплакивать его смерть. Меня всякий раз будет трогать печаль главным образом по тому, что могло бы сбыться, но не сбылось.

— Вполне естественно, — пожал плечами Коул. — Вы стремились стать ему близким человеком, но он не позволил.

— Да, знаю, — ее лицо омрачилось, — наверное, странно — тосковать об эгоисте.

— Зато в вас самой нет ни капли эгоизма, Элинор.

— Ничего подобного. Дедушкин уход в первую очередь заставил меня почувствовать себя… оторванной от корней. Бессемейной. Родители мамы умерли очень рано, я совсем их не знала. Других детей у них не было. Всей моей семьей оставался один дедушка.

— Да, мне известно, — промолвил Коул тихо. Он взял ее за руку и переплел свои пальцы с ее пальцами.

— Видите, я оплакиваю свое одиночество, — вздохнула она, — когда мне следует горевать о дедушке.

— Эл, все в порядке вещей, — рассудительно повторил Коул. — Невозможно испытывать чувства, которых нет.

— Может быть, — произнесла она, вздыхая. — Но как мне жаль, что не получилось достучаться до него раньше.

За последним поворотом дорожки показался домик Элинор. Они подошли к ступенькам. Коул резко остановился и заставил остановиться Элинор. Она подняла на него удивленные глаза, потемневшие от переживаний.

— Элинор… — Он мягко положил руки ей на плечи. — Вы не одиноки, — Он склонился и нежно поцеловал ее, прошептал еще какие-то утешительные слова, и пламя сжигавшей его страсти растворилось в них.

Элинор не противилась его объятиям и, казалось, бездумно впитывала струившуюся от него жизненную энергию.

Не смея дать название переполнявшему его чувству, Коул осторожно привлек ее к себе, а девушка склонила голову ему на плечо и глубоко вздохнула. Стоило ей приникнуть к нему, как напряжение оставило ее тело. Если бы только она потянулась к нему, подала бы малейший знак, он овладел бы ею здесь же и немедленно.

Но она ничего не сделала. Узнав о смерти Дэниела, он приехал в Оукли, чтобы поддержать и утешить ее, и не собирался нарушать ее покоя.

— Спокойной ночи, Элинор. — Он едва коснулся губами ее лба. — Спите мирно.

Элинор сидела на раскладном стуле и смотрела на проповедника, усиленно смигивая слезы. Ее окружала группа друзей, и сердце переполняла благодарность. Рядом сидела Дейзи, словно верный телохранитель, ревностно оберегая ее интересы. Сзади стояла Нэнси Клей из закусочной. Всего Элинор насчитала двенадцать своих клиентов, которые присутствовали сегодня на похоронах Дэниела Прескотта. Она догадывалась, что половина из них не знали его лично, разве что по слухам.