Синтия Гловер - Что было, то было

— И чем именно этот человек показался твоей соседке подозрительным?

— Одеждой. — По телу Бетти пробежала нервная дрожь, и Рэнди машинально приобнял ее за плечи. — Был довольно теплый день, а на нем непромокаемая куртка с капюшоном, знаете, какие обычно надевают в дождливую погоду, когда занимаются бегом...

— Может, он тоже любитель бегать трусцой?

Бетти поджала губы и отвернулась.

— В тот раз, когда соседка увидела его около дома, ты позвонила в полицию? — спросил Рэнди.

— А что бы это изменило? Нет закона, который запрещает человеку стоять на улице. — Она всхлипнула. — Опять же я тогда еще вообще не сообщала в полицию... И первое, что бы я им сказала — это про мирно стоящего возле моего дома человека в капюшоне, да? Да меня бы на смех подняли! А потом, не сама же я его видела...

Гнев и бешеная злость закипали в душе Рэнди, он и не пытался сопротивляться. Будь я проклят, сказал он себе, если позволю какому-то подонку издеваться над Бетти! Но и она хороша... Не сказать мне, никому не говорить столько времени!

— Он начал снова звонить по телефону, — продолжала она срывающимся голосом. — Знаете, как это бывает, — снимаешь трубку, а там тишина, живая тишина, когда слышишь тяжелое дыхание незнакомого человека, физически ощущаешь его присутствие, а потом гудки отбоя. Очень часто звонки бывают посреди ночи...

Рэнди тихо выругался.

— Полиция должна была записать их.

— Нет, что вы, они, кажется, пробовали, но ничего не вышло. То ли потому, что он звонил с улицы, то ли потому, что очень быстро клал трубку... Короче, в полиции мне посоветовали поменять номер. — Губы Бетти задрожали. — Я поменяла, но через неделю все началось сначала.

Рэнди удивленно взглянул на нее.

— Негодяй узнал новый номер твоего телефона? Господи, Бетти, это, должно быть, кто-то из твоих знакомых!

Она вздрогнула.

— Нет! Нет-нет... Может быть, он сумел побывать в моей квартире? Как это еще объяснить? Мы не смогли иначе...

Рэнди насторожился.

— Мы?

— С детективом Дэвидсоном... — уточнила Бетти.

Рэнди кивнул, отметив походя, что его реакция на оброненное Бетти слово «мы» не была до конца беспристрастной. Почему она не может иметь поклонника? Такая очаровательная девушка! Да и юный симпатичный детектив с усиками наверняка стращал ее только затем, чтобы таким варварским способом очаровать...

— Мы с Робертом просто пытались вместе разобраться в ситуации, — пояснила Бетти, и Рэнди не без досады подумал, что, видимо, чем-то выдал свою ревность.

— С Робертом, говоришь? Послушай, меня это не касается, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал как можно безразличнее, — я рад, что тебе помогает полиция! Это всегда воодушевляет.

— Но только не меня! — Она взглянула на него влажными от слез глазами, и Рэнди про себя отметил, что, несмотря на столь серьезное расстройство, Бетти выглядит очень привлекательной. — Ничего личного! Я просто рассказала ему, как все было на самом деле...

— Он что же, к себе в участок тебя вызывал или сам наведывался? — против воли уточнил Рэнди.

Бетти неопределенно пожала плечами.

— Когда как... Я же говорю: ничего личного!

Рэнди опустил глаза, сосредоточенно разглядывая свои руки. Разговор становился с каждой минутой все труднее. Ради всего святого, думал он, как она не понимает, что я по-своему страдаю от этих ее, хоть и ложных, но признаний? Если она воображает, что я брошу все и стану заниматься этим странным делом, то ошибается. Хотя, конечно, и мне до конца не понятны мотивы того, что происходит вокруг Бетти Флауэр. Главное, чего я не понимаю, так это то, почему именно все приключилось во время нашей совместной работы? Жила себе раньше серой мышкой, никого особо не интересовала, а тут на тебе — и камни в окошко, и звонки... Прямо триллер какой-то! А может, она как-то особенно расцвела от общения со мной? Да нет, осадил себя Рэнди, у которого было достаточно здравого смысла — и мало, наверное, самолюбия, — чтобы не шибко обольщаться по своему поводу. Так, совпало что-то в природе...

— Остаются звонки... — сказал он торопливо. — Не могли бы они навести на след?

Бетти всплеснула руками — какой непонятливый!

— Я же говорю: полиция выяснила, они были из телефонов-автоматов, всякий раз из другой точки города. Роберт... в смысле, детектив Дэвидсон сказал, что маньяк слишком хитер, чтобы позволить поймать себя на таком пустяке.

— И когда ты решила, что этот подонок побывал в твоей квартире? — Рэнди помолчал. — Я надеюсь, ты сменила дверные замки?

— Да.

В ее голосе прозвучала такая жуткая безысходность, что, взглянув на Бетти, Рэнди впервые подумал, как она, должно быть, устала. Да что там — ока наверняка абсолютно без сил. Ему следовало бы дать ей отдохнуть, а все расспросы оставить на завтра. И еще...

Впрочем, нет, они пока не будут вдаваться в подробности.

Зеленые глаза Бетти вдруг потемнели, она смотрела куда-то мимо Рэнди, молчала и вдруг, с трудом сдерживая прерывистое дыхание, заговорила быстрым полушепотом:

— Когда зазвонил телефон... Это был он, маньяк! — Бетти вздрогнула. — Он сказал... что наблюдает за мной, в смысле, что все у него под контролем. Я спросила, зачем он разбил мое окно, а он сказал, чтобы я не вздумала вставлять новое, потому что он еще вернется... Ведь если он сказал, что вернется, значит, уже был, был у меня в квартире!..

6

И все-таки Бетти отправилась за покупками к балу. Она решила добраться, если понадобится, даже до Нашвилла. Дорога была приятной, хоть и накрапывал дождь. Бетти находилась в отличном настроении, но, впрочем, не забывала, что Рэнди не интересуется ею, а только хочет свести с кем-то из приличных, на его взгляд, молодых людей.

При мысли о молодых людях она невольно вспоминала, как относился к этой проблеме отец. Потом подумала и о своей матери, женщине хрупкой, мягкой, душевной, но удивительно твердой в противостоянии причудам мужа. Только самые близкие друзья знали, что на самом деле именно щупленькая Джулия была стержнем их семьи и источником силы. Она умерла — и бравый полковник потерял опору.

Бетти, конечно, как могла, пыталась заменить мать. Отец стал зависеть от дочери. Бетти приходилось тщательно скрывать от него свою болезнь, она научилась так пользоваться лекарствами, что отец и не подозревал, как тяжело, порой невыносимо, ей живется. Иногда старик даже пугался и называл Бетти Джулией.

От этих трогательных воспоминаний на глаза девушки набежали слезы. Отец и мать прожили в браке тридцать четыре года.

Вдруг Бетти — как ей раньше не пришло это в голову? — подумала, что Рэнди относится к памяти жены так же, как когда-то ее отец относился к памяти матери. Ничего удивительного, что он быстро раздражается, ведь он просто надрывает себя непосильной работой, этим коварным наркотиком, заглушающим страшную боль безвременной потери самого дорогого человека. Но Рэнди не черствый бесчувственный сухарь! Вон как проникся ее проблемами...