Сьюзен Коннел - Славная девочка

– О, Питер обдал меня из шланга.

Она схватилась руками за щеки и осмотрела свое промокшее насквозь летнее платье.

– В основном спереди досталось.

– А майки у тебя внизу, конечно, нет?

– Смотри, какой умный, заметил.

Она указала ему на кресло напротив. Эвен сел в глубокие мягкие подушки старого резного кресла напротив качелей. Дождавшись, когда она сядет на качели, он поднял ноги и положил на сиденье рядом с ней.

– Меня вызывал один из клиентов, – сказал он. – Президент Стодорд Интеркор-порейтед. Он является владельцем двенадцати различных компаний, но самолеты по-прежнему предпочитает заказывать у нас.

– А что, какие-то трудности?

– Очень может быть. Пока что нам удавалось удовлетворить все его прихоти. К примеру, он настаивает, чтобы все пилоты, которые его возят, имели стаж не меньше двадцати пяти лет, чтобы волосы у них были седые и чтобы у них не было аллергии на собак.

Эвен согнул ноги в коленях и толкнул качели.

– Аллергия на собак, – повторила она негромко, – на собачью шерсть?

– Мистер Стодорд часто берет с собой линяющую собаку, которая по моим подсчетам давно должна была уже облысеть. А это скорее не собака, а старый, добрый четвероногий мешок с песком, который скулит при каждом взлете и посадке.

Она засмеялась взахлеб, как девочка, и это привело его в восторг.

– Как мне нравится, ты так рассказываешь, будто это не работа, а сплошное развлечение. А в чем же трудность?

– Мы ведем переговоры о продлении контракта с ним, и достоверные источники сообщают, что он подыскивает другую фирму по прокату самолетов. Ничего из ряда вон выходящего, конечно, нет, но мне бы хотелось быть на самой вершине. Кроме того, этот человек создает нам имидж, он столь консервативен, просто до педантизма.

Она машинально поглаживала его ногу.

– Кое-что начинает для меня проясняться. И что случится, если он подыщет себе фирму получше?

Он пожал плечами, будто ему моментально стало все безразлично. Но она настаивала.

– Ну, что случится в этом самом худшем случае?

– В самом худшем случае мне придется уволить шесть летчиков.

Ее пальцы сжались у него на лодыжке, и она тут же отдернула руку.

– Шесть летчиков? Ты хочешь сказать, что по прихоти этого старика шесть летчиков могут вылететь с работы, но это же не честно?

Она скинула его ногу на пол.

– Эвен, ни у кого не должно быть столько власти над жизнями других! И что ты собираешься предпринять?

Эвен лениво улыбнулся ей.

– Ваш покорный слуга собирается сделать все, что в его силах. Придумаю какое-нибудь решение, чтобы все были довольны.

– Правда, ты это можешь, – сказала она, снова расслабляясь.

Взгляд ее затуманился, и она задумалась о чем-то своем. Он глядел на нее и ждал, ждал. Наконец она моргнула и снова вернулась к нему. Ушла оттуда, куда не хотела брать его с собой. Он положил оба локтя на ручки кресла и изучающе посмотрел на нее.

– У тебя обостренное чувство справедливости.

– Правда? Откуда же оно взялось?

– От небогатого жизненного опыта.

– Ну, давай не будем в это вдаваться, – легко сказала она.

И вытянув ноги вдоль качелей, продолжила:

– Давай перейдем к более важным вопросам. Зачем тебе столько пломбира в морозилке и зачем ты проверял розетку у меня в спальне?

Приятный разговор продолжался. Поскольку она охотно откликалась на его прикосновения, его смех, он пришел к выводу, что она определенно начинает относиться к нему со все большей теплотой, снимает понемногу свой защитный панцирь. Ему не хотелось форсировать события, он вполне может подождать еще немного и тогда точно услышит, что же все-таки держит ее в этом коттедже. Встав с кресла, он подошел к ней и, склонившись, приподнял влажную складку ее платья.

– Мороженое и розетки – это слишком личная тема для разговора, – сказал он, поигрывая оборками ее подола. – Насчет первого, я предпочитаю помолчать до тех пор, пока мы не узнаем друг друга лучше, намного лучше. Что касается второго, то, если ты пригласишь меня на обед, то я позволю тебе вытащить из меня объяснения, но только посредством тяжелых пыток. Что ты на это скажешь?

Он продолжал играть ее платьем, медленно потирая пальцами ткань. Он как бы касался ее, и в то же время не касался, был близко, но не рядом.

Старая, добрая игра в дразнилки, вот все, убедила она себя.

Она уловила блеск в его глазах. И снова внизу живота возникла дрожь, начала распространяться по телу и, наконец, вылилась в улыбку.

– А что? Я никуда не собираюсь. Собственно говоря, почему бы и нет? Я позвоню Энни, сделаю заказ и, когда она придет за детьми, то забросит нам еду, около шести. Идет?

Он склонился к ней сзади, и приблизил лицо к ее щеке.

– Шесть часов? Это так далеко, – шепнул он.

Да, шесть часов – это далеко. К тому времени она уж как-нибудь придумает способ перехитрить его романтическую хореографию. Губами она ощущала тепло его дыхания. Совершенно точно, это последний раз, когда она позволяет ему быть так близко от себя.

– Эй, ты что, опять с ним хочешь поцеловаться, Холли?

Холли и Эвен повернулись в сторону дворика. Питер размахивал над головой шлангом, используя его в качестве лассо, и при этом обдавая себя водой с ног до головы.

– Вот вам влажный поцелуй, Холли! – закричал Питер и со смехом направил через открытую створку окна веранды меткую струю воды.

Глава пятая

В одной руке Холли держала штопор, в другой неоткрытую бутылку вина, а телефонную трубку прижимала плечом к уху. Она стояла, прислонившись к кухонному шкафу, и неловко озиралась.

– Эвен, ты где? Тебя очень плохо слышно.

– Еду на север по шоссе, звоню из машины. Не успел от детей отделаться, как тут же вызов зазвонил, так что похоже сегодня вечером я к обеду не появлюсь.

Холли поставила бутылку и штопор на столик и взяла трубку двумя руками.

– Какие-нибудь трудности с тем клиентом?

– Да, и еще кое-что. Мне на самом деле очень жаль, Холли. Мне так хотелось провести сегодняшний вечер вместе.

Холли опустилась на табуретку.

– И мне тоже, – созналась она.

– Но, ничего, можем завтра вместе пообедать. Я не знаю точно, сколько времени мне придется там пробыть. Ночевать я буду в своей Манхеттенской квартире, работать мне придется в офисе в Тетерборро, на севере Нью-Джерси. У Энни есть номера телефонов. С тобой все будет в порядке.

Она позабыла все, что знала о хороших манерах и рухнула на кухонный столик, закрыв глаза.

– Он сегодня не придет, – прошептала она сквозь слезы, – и завтра не придет, и вообще, он не знает когда придет.

– Холли, Холли, ты где?

Она приподнялась на локти и возблагодарила небо за то, что у него нет одного из новомодных видеофонов. В конце-то концов, они всего-навсего планировали провести вместе обед, а не все лето до конца.