Хэрриет Гилберт - Я ничья?...

5

С первого же мгновения она поняла, что идея неожиданного визита к Джеймсу была не самой хорошей.

Выражение раздражения на лице отворившего дверь Ньюмарка, который нетерпеливо махнул Элин рукой, приглашая ее войти, не предвещало ничего хорошего. Подобный прием кого угодно мог вывести из равновесия. Элин достаточно было один раз встретиться с холодным взглядом зеленых глаз Джеймса, чтобы она пожалела о своей самонадеянности.

— Я вернулся домой лишь двадцать минут назад — и тут ты! Впрочем, мне следовало ожидать чего-либо подобного, — проворчал тот, с грохотом захлопывая за ней дверь.

— Добрый вечер! — с язвительной значительностью произнесла Элин в спину направившегося в огромную гостиную Ньюмарка. — Как прошла поездка в Чикаго?

— С Чикаго все в порядке. А вот суета в аэропортах всегда выводит меня из себя! — сердито ответил Джеймс. В следующую секунду он обернулся и подозрительно взглянул на Элин. — Откуда ты знаешь, что я был в Чикаго?

Та, задетая нелюбезным приемом, хотела было оставить его в неведении относительно источника этих сведений. К тому же на ее настроении сказывалась усталость после поездки в загородное поместье Чемберсов. Но потом Элин подумала, что ничего хорошего из ее скрытности не получится. Она добьется лишь того, что Джеймс разозлится еще больше.

— Все очень просто. — Элин пожала плечами. — Во время разговора в твоем кабинете ты упомянул о том, что улетаешь в Чикаго.

— Вот оно что. В следующий раз мне нужно быть осторожнее в высказываниях, когда рядом находится какая-нибудь телерепортерша!

Элин ответила Ньюмарку холодным взглядом. Однако, несмотря на нарочито оскорбительный тон, которым было сделано последнее замечание, она решила не поддаваться на провокацию. Совершенно ясно, что Джеймс хочет втянуть ее в словесную перепалку, чтобы затем выставить за дверь. И если Элин намерена извлечь какую-либо пользу из общения со своим несговорчивым собеседником, ей следует держаться как можно более миролюбиво.

— Послушай, по-моему, тебе не стоит заводиться по пустякам, — спокойно произнесла она. — Я понимаю, что время уже позднее и ты устал. К слову сказать, у меня тоже сегодня был трудный день. А сюда я приехала лишь потому, что ты хотел предварительно просмотреть сценарий моей будущей передачи.

— Откуда только ты свалилась на мою голову! — поморщился Джеймс.

— Брось! Не стоит воспринимать все это в штыки. К тому же я уверена, что не ошибусь, если скажу, что ни твои близкие, ни знакомые не смотрят наш канал. Следовательно, и передачу они не увидят. Все это слишком мелко для них, правда? — усмехнулась Элин. — Посмотри, у меня нет с собой блокнота, а значит, ты можешь говорить со мной без опаски. Как видишь, никаких проблем нет!

Ньюмарк коротко рассмеялся, бросив на нее беглый взгляд.

— Ты сама являешься проблемой, Элли! Несмотря на все твои увещевания, я не могу верить тебе. Внутренний голос подсказывает мне, что я вообще не должен был позволять тебе переступать порог моей квартиры.

— Значит, ты не хочешь проверить то, что я успела написать? — уточнила Элин, вертя в руках папку.

— Разумеется, не хочу! — Джеймс раздраженно снял пиджак и бросил его на спинку ближайшего кресла. — Но ведь у меня нет иного выхода, не так ли? Только знай, я не прочту ни единого слова, пока не приму горячий душ и не переоденусь в домашнюю одежду! — быстро добавил он, стягивая галстук и расстегивая верхние пуговицы на рубашке. — Если ты еще не передумала и не собираешься ехать домой, можешь пока выпить чего-нибудь. — Ньюмарк кивнул в сторону специального столика, сплошь уставленного разнообразными бутылками и бокалами. Затем он повернулся и вышел из гостиной.

С сожалением подумав о том, что прежние манеры ее сводного брата были получше, Элин с любопытством огляделась по сторонам, рассматривая просторную гостиную. Как ни прискорбно, она вынуждена была отдать должное хорошему вкусу Джеймса. Безусловно, основная заслуга превосходного оформления квартиры принадлежала профессиональному художнику по интерьеру. Но Элин подозревала, что обитые черной кожей диваны и кресла, а также черные занавеси в тон, закрывавшие широкие, во всю стену, окна, появились здесь по выбору самого Ньюмарка.

Не обошла Элин вниманием и роскошный восточный ковер, лежавший на натертом до блеска паркете. И множество картин, в основном писанных маслом, среди которых преобладали пейзажи. Переходя от одного полотна к другому, Элин постепенно приблизилась к столику со спиртным.

Здесь она остановилась, размышляя над тем, что заставило ее пуститься в подобную авантюру. Ведь после встречи с Лолли она только и мечтала поскорее добраться домой и как следует отдохнуть. Но сейчас у нее уже нет выбора. Каким бы опрометчивым ни был ее поступок, она обязана завершить это дело. Возможно, общение с Джеймсом изрядно потреплет ей нервы, но отступать не имеет смысла. Чем скорее она покончит с подготовкой создания обещанного главному редактору сюжета, тем лучше будет всем.

Надо немного выпить, решила Элин. Возможно, глоток спиртного благотворно повлияет на мое напряженное состояние и поможет мне расслабиться.

Она взяла бутылку виски и некоторое время задумчиво смотрела на нее. Будь ее воля, она остановила бы выбор именно на этом напитке. Однако, исходя из того, что сегодня ей еще предстоит сесть за руль, она предпочла плеснуть в бокал немного сухого вина.

Затем, с бокалом в руке, Элин подошла к окну. Уже совсем стемнело, и ей не удалось хорошо разглядеть обширный массив Центрального парка. Но, вероятно, днем из окон квартиры Ньюмарка открывается захватывающий вид. А летом Джеймс имеет возможность вволю насладиться одной из главных достопримечательностей Нью-Йорка.

Элин еще немного постояла у окна, глядя на огни ночного города, потом снова вернулась к картинам. Вернее, к одной из них, висевшей на самой дальней стене. Лишь приблизившись вплотную, Элин поняла, что это вовсе не картина. За стеклом, на темно-фиолетовом бархате, находилась широкая пурпурная лента с медалью.

Конечно! Как Элин могла забыть! Ведь среди материалов, переданных ей Тиной, была информация о том, что в свое время Джеймс Ньюмарк выиграл на Олимпийских играх серебряную медаль по боксу.

Склонившись к стеклу, чтобы получше разглядеть чеканное изображение на медали, Элин одновременно попыталась вспомнить, что ей известно о боксе. Признаться, обширными познаниями в этой области она не обладала. В ее памяти возник ринг, на котором в лучах падающего сверху света крутился рефери в галстуке-бабочке и двое боксеров, которые, казалось, исполняли какой-то причудливый танец, время от времени нанося друг другу удары.