Барбара Картленд - Охотницы за мужьями

— Если бы мой отец вдруг согласился на эту идиотскую затею, в чем я сильно сомневаюсь, то вы, конечно, рассчитываете, что он бы оплатил все расходы на экипировку ваших сестриц к выходу в свет, я не ошибаюсь, мисс Мелдон?

Он разговаривал с ней, как с попрошайкой, и это вновь подняло в душе Андрины горячую волну гнева. Но если она даст себе волю, то это будет иметь роковые последствия. Ей надо сломить свой характер, быть вежливой просительницей, ведь от решения этого самодовольного аристократа зависело счастье ее сестер.

— Разумеется, нет, сэр, — несмотря на все разумные решения, в тоне ее ощущалась оскорбленная гордость. — У нас будет достаточно средств, чтобы взять расходы на себя.

О Боже, она говорит с ним, будто с судебным клерком или лакеем! Сейчас он ее выгонит!

Но герцог этого не сделал.

Багровая от смущения, Андрина извлекла из кармана, скрытого в складках платья, футляр с матушкиным ожерельем.

Всю дорогу из Чешира в Лондон оно находилось в саквояже, потом в «Двуглавом Лебеде» она вытащила его оттуда и бережно хранила его при себе во время путешествия в дилижансе к особняку герцога. А прибыв туда, не решилась оставить его в экипаже.

Она протянула футляр герцогу.

— Что это такое? — в недоумении вскинул тот брови, не соизволив даже попытаться взять его в руки.

Андрине пришлось встать, пересечь пространство, разделяющее их, и вручить ему футляр.

Герцог ногтем поддел крышку и взглянул с удивлением на индийское ожерелье. Потом поднял глаза на Андрину.

— Мой отец привез его из Индии, — пояснила она. — Мама хранила это ожерелье и отказывалась продать, как бы трудно нам ни приходилось. Я уверена, что она намеревалась приберечь его до свадьбы Черил и Шарон, чтобы оплатить расходы…

Герцог молчал, и поэтому она вынуждена была продолжить:

— У них нет никакой возможности достойно выйти замуж там, где мы живем. Им надо приехать в Лондон.

— А кто будет платить за пребывание ваших сестер здесь? — спросил герцог.

— Ожерелье стоит не меньше пяти сотен фунтов, — заявила Андрина, — и этого хватит на их пребывание в Лондоне до окончания сезона. Уверена, что за это время они встретят подходящих молодых мужчин.

— Я вижу, что вы продумали все до мелочей.

— Я только старалась обрисовать вам ситуацию и дать понять, насколько это для нас важно, — сказала Андрина.

— Для нас? — переспросил он. — По-моему, вы впервые упоминаете, что вся эта грандиозная затея каким-то образом касается и вас. До этого я думал, что вы печетесь только о своих сестрах.

— И вы были правы. Но… ведь я тоже должна быть здесь, чтобы позаботиться о них и посмотреть, как все складывается… И может, как-то их направить…

С каждым произнесенным словом речь Андрины становилась все более сбивчивой.

— Они ведь… они такие разные… и трудно предвидеть… Но если они обойдутся без меня, то, конечно, мне нет смысла дольше оставаться в Лондоне.

— Какое редкое самопожертвование, мисс Мелдон! Я просто вами восхищаюсь!

Эти слова герцог произнес таким тоном, что Андрина догадалась, что он никоим образом не делает ей комплимент. В его голосе звучала явная издевка.

Но ей было все равно, лишь бы он помог ей.

— Вам надо понять, почему я так хотела увидеться с вашим отцом, — продолжала она умоляюще. — Мне казалось, что он почувствует, что должен… нет, что он раскается в том, что пренебрегал старым другом, который так любил его, и как-то очистит свою совесть… проявив доброту к его дочерям…

— Мой отец никогда не выполнял никаких обязательств и нарушал все клятвы, которые с легкостью давал. И я мало чем от него отличаюсь. И если ваш отец выпал из карусели, то винить он должен в этом только самого себя.

После такого откровенного оскорбления Андрине нечего было сказать.

Наступило гнетущее молчание. Герцог не собирался его нарушать. Пришлось это сделать Андрине:

— Значит, вы… не склонны выполнить мою просьбу?

— Разумеется, нет, — ответил герцог. — Я холостяк, мисс Мелдон, и, конечно, не та личность, которая может сопровождать трех дебютанток, как бы ни были они очаровательны.

— Но есть одна тема, которую я не затронула…

— Какую же? — иронически поинтересовался герцог.

— Существует какая-то родственная связь между вашим отцом и моим… Я думаю, что ваша прапрапрабабушка… Мой отец иногда называл герцога своим кузеном.

— Боже мой! Сколько же у него разбросано по свету кузенов! Назовите имя этого родственника.

Несмотря на явно насмешливый тон герцога, Андрина решилась:

— Бенти…

Герцог наморщил лоб.

— Да-да, что-то подобное я припоминаю. Это имя как-то появлялось на нашем генеалогическом дереве.

— Значит, вы признаете, что мы не совсем чужие вам?

Она чувствовала, что это, разумеется, бесплодные попытки проникнуть в его сердце, но что делать, если ее план рушится, как карточный домик.

Андрина с робостью взглянула в лицо герцога. Выражение его лица не менялось, он походил на мраморную статую.

Она протянула руку и забрала у него футляр с драгоценным ожерельем, на которое возлагала все свои надежды.

— Ну и куда вы теперь отправитесь, мисс Мелдон? — осведомился герцог.

— Домой, куда же еще.

— В этот поздний час? — не без цинизма спросил хозяин дома. — Моя милая девушка, вы не можете бродить по Лондону в одиночестве в столь позднее время. Это опасно…

— Ваша светлость не должны об этом беспокоиться. Я как-нибудь позабочусь о себе.

— Неужели так, как прошлым вечером? — намекнул он.

Горячая волна ненависти вновь нахлынула на нее.

— Вы не имеете право упрекать меня за мое поведение!

— Почему же? Вы путешествовали одна, без подобающей спутницы и даже без горничной. И к тому же сказали мне, что намереваетесь в Лондоне подыскать себе подходящего мужчину…

— Я не знала, что вы, ваша светлость, так превратно истолкуете мои слова.

На ясные глаза Андрины надвинулась черная грозовая туча.

— Как вы посмели подумать… Вы — развратный негодяй!

— А что бы вы подумали на моем месте?

— Все-таки вы должны были почувствовать… Неужели я выгляжу такой… женщиной?

— Моя бедная невинность! — Он в молитвенной позе воздел руки к потолку, явно забавляясь происходящим. — Хорошенькая девушка, которая не хочет попасть в беду, никогда не отправится в путешествие в одиночестве. И никогда — вы слышите меня, моя юная леди, — никогда не примет приглашение отужинать с незнакомым джентльменом!

Та жестокая правдивость, которая ощущалась в его тоне, заставила Андрину покраснеть от стыда. Щеки ее пылали.