Барбара Картленд - Охотницы за мужьями

У Андрины перехватило дыхание.

— Но вы сказали, что ваше имя Уэнсли… — возразила она совсем по-детски.

— Ну и что из этого? Уэнсли — один из моих титулов, и я им обычно пользуюсь, когда путешествую.

Герцог властным жестом указал ей на стул.

— Не присядете ли, мисс Мелдон? А затем будьте так добры объяснить, что заставило вас искать встречи со мной, а вернее, с моим отцом.

— Герцог Броксборн умер? Вот этого я уж никак не могла предвидеть, — посетовала Андрина, уверенная, что произносит эту тираду мысленно.

— Подобная неприятность рано или поздно произойдет со всеми нами, — отозвался герцог.

Андрина ужаснулась, сообразив, что герцог услышал ее слова.

По взгляду его она поняла, что он внутренне давится от смеха и смеется он, конечно, над ней.

— Может быть, вам это покажется смешным, — заявила она агрессивно, — но я была так уверена, что застану его здесь и он согласится выслушать меня.

— Я слушаю.

— Вы — это не он! Вы — совсем другое дело, — раздраженно произнесла Андрина.

— Это почему же? — поинтересовался герцог.

— Хотя бы по той простой причине, что вы не мой крестный отец, — сказала Андрина.

Герцог улыбнулся.

— Так вы одна из многочисленных крестниц моего папаши? Я никак не мог понять, почему он так часто берет на себя столь ответственную миссию, причем никогда не предпринимает никаких попыток проследить за их религиозным воспитанием, ничем не помогает им и не упомянул ни одну из них в своем завещании.

— Я не ожидала от него никакого наследства, — возмутилась Андрина, — я только рассчитывала на его помощь… Я собиралась воззвать к его совести!

Герцог откинул голову и уже открыто расхохотался.

— Впервые я услышал от кого-то, что у моего почтенного папаши имелась совесть. И чтобы вам все стало ясно, мисс Мелдон, насчет его предполагаемой помощи, то скажу вам с полной откровенностью — он был самый эгоистичный человек из всех, живущих на свете. Может быть, за исключением меня…

Андрина нервно переплела пальцы, стараясь сдержать свои чувства.

— А не кажется ли вам, ваша светлость, что обязательства вашего отца перекладываются на вас?

— В принципе нет, не кажется, — ответил герцог. — Но я готов выслушать от вас, в чем заключается его обязательство перед вами, мисс Мелдон.

Это было очень трудно. Гораздо труднее, чем Андрина представляла себе раньше. Как бы она ни старалась, но не могла забыть, что человек, сидящий напротив нее, так неучтиво вел себя с ней накануне.

И как возмутительно он поступил, как ее унизил!

Она надеялась, что никогда в жизни больше не встретится с ним, но причудливый поворот судьбы свел их вновь, и по капризу той же судьбы он оказался единственным человеком, который в состоянии помочь Черил и Шарон достойно выйти замуж.

От таких мыслей можно было прийти в отчаяние.

Неожиданно герцог заявил:

— Как я понимаю, вы с раннего утра на ногах. Разумеется, вы и устали, и голодны. Разрешите предложить вам бокал вина и какие-нибудь закуски, мисс Мелдон.

Андрина вспомнила тот роковой вечер, когда он предложил ей бокал вина и она согласилась его выпить, и к чему это привело. Поэтому она поспешно отказалась.

Девушка собралась с духом.

— Если вы выслушаете меня, то я готова рассказать вам, почему так важно было мое свидание с вашим отцом.

— Пока я только теряюсь в догадках, — насмешливо сказал герцог.

Он откинулся на спинку стула, приняв непринужденную позу, и это еще больше увеличило неприязнь Андрины к нему.

Как же она могла обращаться к этому человеку, когда ненависть и презрение переполняли ее сердце. Наверное, в ее тоне будут ощущаться эти чувства. Как их скрыть?

— Мой отец… полковник Гай Мелдон — был другом герцога… не вашим другом, а другом вашего отца… — начала она, запинаясь. — Вероятно, ваш отец однажды проявил доброе чувство… может быть, по молодости… В общем, он пригласил моего отца погостить у него в загородном поместье… А мой отец часто вспоминал потом об этих незабываемых днях.

Чувствуя, что она говорит что-то не то, Андрина смутилась, замолчала и облизала пересохшие губы.

— Продолжайте, — невозмутимо сказал герцог.

— Мой папа лишился всех денег… из-за страсти к игре.

Андрине это признание далось нелегко.

— Ну а после этого он и моя матушка вынуждены были покинуть Лондон и поселиться в Чешире, где у них был небольшой дом, и потеряли всякие связи со старыми друзьями.

— Мой отец ни разу не наведывался к вам и не писал писем?

— Нет, — честно призналась Андрина.

— Это на него похоже. Мой отец никогда не был преданным другом… «С глаз долой — из сердца вон» — такой поговоркой руководствовался он в общении с друзьями.

— Мой отец всегда отзывался о своем друге с величайшим уважением, — настаивала Андрина. — А теперь, когда он… пребывает на небесах, я думаю, что ему было бы приятно, что его наследник печется о крестных детях… его светлости.

К концу этой трудной речи голос Андрины совсем стих и превратился в еле слышный шепот.

Почти невозможно было произносить эти слова, подготовленные для старого герцога перед молодым, самоуверенным и высокомерным вельможей, который смотрел на нее с откровенной усмешкой.

Нервы ее были на пределе, она готова была впасть в истерику.

— И каких, интересно, действий или поступков вы ожидали от моего папаши? — осведомился герцог, догадавшись, что Андрина уже исчерпала до конца свое красноречие.

— Я хотела, чтобы он… ввел моих сестер… в высший лондонский свет…

Эти искренние слова вырвались у нее помимо воли, она почувствовала всю их неуместность, и личико ее залила багровая краска, но только огромные лучистые глаза, в которых стояли слезы, умоляюще смотрели на герцога.

— Ввести ваших сестриц в высший свет?! — переспросил герцог, не скрывая иронии. — Да мой папаша взвился бы от ярости при одном упоминании о высшем свете. Он его ненавидел! Он бы никогда не согласился помочь вам в этом. Он вообще не допускал к себе никаких молоденьких девиц.

После паузы, во время которой он с любопытством рассматривал визитершу, герцог продолжил:

— Боюсь, что последние лет двадцать мой папаша гнал от себя любую юбку.

Андрина совсем пала духом.

— Тогда никто не может нам помочь… А Черил такая красивая… Вы, ваша светлость, никогда не видели девушки прекраснее, чем она… И Шарон тоже очень хороша, но только на другой вкус. Они обе удивительные… необыкновенные… гораздо более привлекательные, чем Элизабет и Мария Ганингс, вы помните их историю, которую печатали в газетах? И так несправедливо, что они пропадают в глухой провинции.