Долли Нейл - Это и есть любовь

Они ужинали в напряженной тишине. Лаура не поднимала глаз от тарелки. Тем не менее она чувствовала, как ласково смотрит на нее Макс, и готова была расплакаться.

— Это я, да? — вдруг тихо спросил он.

— Да, это ты! — истерично выкрикнула Лаура и с силой воткнула вилку в креветку. — Это — я, а это — ты! У нас что, проблема с распознаванием? Кем еще, черт возьми, ты можешь быть?

— О, перестань, Лаура! Ты прекрасно поняла, что я имел в виду. Тебе почему-то трудно находиться со мной рядом из-за того, что мы когда-то были любовниками. Но это уже быльем поросло, и мне кажется, что мы уже пережили то время, не так ли?

Это ты пережил, чуть не сорвалось у нее с языка, но не я. У меня на сердце осталось слишком много шрамов. Не решаясь сказать правду, Лаура стала жевать креветку, которая показалась ей вдруг куском резины. Покончив с моллюском, она начала ковырять вилкой в тарелке, выискивая, во что бы еще ее воткнуть. Или я убью Макса, в бешенстве подумала Лаура. Нанизав на вилку все грибы, она неожиданно процедила с нелепой надменностью:

— Пережито, но не забыто.

— Посмотри на меня, — тихо попросил Макс.

— Нет уж, обойдешься.

— Боишься?

— Не желаю подчиняться приказам.

Макс запрокинул голову и громко, от души рассмеялся. Лаура с негодованием подняла на него глаза, полные горечи. Их взгляды скрестились.

Вот один из тех моментов, отстранено подумала Лаура, когда все вокруг исчезает и ты читаешь по глазам человека, как по книге, и понимаешь с абсолютной уверенностью, не имея к тому никаких доказательств, что этот человек — для тебя. Одновременно в голове появляется миллион доводов в пользу того, что ты ошибаешься, но… Несмотря ни на что, ты глубоко убеждаешься в собственной правоте.

Они были созданы друг для друга. Их сердца и умы, предназначенные друг для друга, соединялись, как две половинки монеты, составляя одно целое.

Мужчина и женщина. Адам и Ева. Макс и Лаура.

Макс ощущал то же самое, Лаура знала это точно, и ее сердце переполнялось опьяняющим восторгом.

Этот божественный момент растянулся на несколько минут. Лаура и Макс пронизывали друг друга взглядами, доходя до самых глубин души. Они, казалось, даже не дышали, боясь, что малейшее дуновение разрушит колдовские чары и они снова вернутся в реальный мир.

Не сводя с Лауры глаз, Макс медленно поднялся со стула и, огибая стол, направился к ней. Она не захотела отодвинуться. Если бы у меня было больше здравого смысла, мелькнуло у Лауры в голове, я бы опрометью бросилась из кухни. Но она сидела, не шевелясь, чувствуя, как внутри нарастает приятное напряжение, которое все труднее сдерживать.

Более того, она открыто поощрила Макса, подняв к нему в ожидании лицо. Он собирался поцеловать ее, и Лаура и не думала противиться.

— Не вставай, — почти на выдохе произнес Макс.

Лаура поднялась.

Макс судорожно вздохнул. Он смотрел на нее потемневшими, тлеющими огнем глазами. Лаура почувствовала на своем лице его горячее неровное дыхание. Сама она, казалось, вообще не дышала.

— Лаура… — Макс произнес ее имя с бесконечной нежностью, лаская его языком с такой чувственностью, что по телу ее пробежал волнующий трепет, словно Лаура стояла перед ним обнаженная. — Не позволяй мне целовать тебя, — почти простонал он.

Но Лаура, не слушая, подняла руки. Он привлек ее к себе, обхватив сначала за талию, а затем поспешно скользнул ладонями по ее спине, будто наконец получил то, о чем давно мечтал.

И они закружились в упоительном, опьяняющем вихре. Лаура вскрикнула, когда Макс с силой прижал ее к себе. Она ощутила каждую часть его тела, трепещущую от возбуждения, и полураскрытые губы Лауры нетерпеливо потянулись к его чувственному рту.

Его объятия — вот где ей давно следовало бросить якорь, вот где она хотела спрятаться все эти долгие, мучительные годы тоскливого одиночества. Лауре хотелось чувствовать тепло, силу, надежность крепких и в то же время нежных рук Макса.

Я люблю его. Я на все согласна, лишь бы быть с ним и быть им любимой. Люби меня, Макс! Лаура мучительно застонала. Господи, как она хочет его! А Макс смотрел на нее неуверенно, словно не мог поверить в реальность происходящего.

Первой не выдержала Лаура. Ее пальцы, теребившие его жесткие волосы, потянули его голову вниз к своему лицу, и губы их встретились в ослепительном экстазе. Полный какой-то первобытной ярости поцелуй, казалось, длился бесконечно, пока наконец Лаура не почувствовала головокружение от недостатка кислорода.

Макс медленно поглаживал рукой ее спину, задерживаясь на каждом позвонке, доводя Лауру до мучительного экстаза и нестерпимого желания получить еще больше. Другой рукой Макс ласкал ее грудь, и Лауре отчаянно захотелось почувствовать его гладкую, загорелую кожу своим телом.

Макс, будто прочитав ее мысли, на мгновение отпустил Лауру, сорвал с себя свитер и снова соединился с ней. Прикосновение его губ обожгло Лауру, и трепет пробежал по ее телу. Она коснулась его смуглой кожи и почувствовала покалывание в подушечках пальцев. Слегка запрокинув голову и замерев, она на несколько мгновений окунулась в хмельное вино эротического восторга.

— О, Лаура! — хрипло пробормотал Макс, целуя ее в шею. — Ты стала еще красивее. Я захотел тебя, как только увидел в первый раз… Всегда хотел и никогда не избавлюсь от этого желания.

Она слегка пошатнулась: голова пошла кругом от неожиданных слов Макса. Лаура была готова заплакать от счастья и не могла ни о чем думать, кроме того, что Макс хочет ее так же сильно, как и она его. Лаура теснее прижалась к нему, будто хотела раствориться в жаре, которым пылали их тела.

Сексуальное напряжение достигло, казалось, наивысшей точки, но они продолжали подниматься все выше и выше. Лаура полностью находилась во власти своего желания. Испытывая невыносимый сексуальный голод, она готова была наброситься на Макса и проглотить его. Ее страсть распалялась еще и от сознания того, что Макс тоже с огромным трудом удерживает себя в узде.

Он внезапно разомкнул объятия, сгреб со стола всю сервировку… Это было настолько нетипично для аккуратиста и чистюли Макса, что Лаура пришла в неописуемый восторг и даже не заметила, как оказалась распластанной на столе.

Макса целовал ее в податливые губы и одновременно торопливо и неловко стягивал с нее одежду.

Лаура закрыла глаза. Она по-прежнему чувствовала на своих губах губы Макса. Он шептал какие-то слова, которых она не могла разобрать, губы его рождали в ней новые чувства. Лауру жгло и мучило невыносимое томление.

Сгорая от нетерпения и пытаясь избавиться от этой сладкой, но невыносимой муки, она судорожно схватила его за волосы и в экстазе выгнулась навстречу, подталкивая Макса к действию, словно опытная распутница.