Пристань надежды - Лилия Фандеева
– Присаживайтесь Надежда Николаевна, – сказал он каким-то уставшим голосом. – Вы не волнуйтесь, речь пойдет не о работе, но мне нужна Ваша помощь. То, что мы давно дружим с Юрием, вы знаете, но наши жены тоже были, когда то подругами. Ольга уехала, но связи они не теряли. Прошло семь лет, и Ольга хотела бы встретиться с дочерью. Теперь моя жена донимает меня своими просьбами о помощи Ольге. Она не раз просила об этом бывшего мужа, но он оставался непреклонен. То ссылался на то, что Лиза только смирилась с ее отъездом, то мала она и тяжело будет переживать разлуку опять. Одним словом, под любым предлогом, отказывал ей. Разговаривать мне с ним бессмысленно, он меня не слышит. Теперь Лизе пятнадцатый год пошел, девочка почти взрослая, может сама за себя решить. Вопрос лишь в том, захочет ли сама Лиза встречи с матерью? Вы поговорите с ней? Не настаивайте, не просите, просто ненавязчиво узнайте, как она сама к этому отнесется. Я мог бы и сам попробовать, но учитывая вашу с ней дружбу, думаю у Вас получиться это лучше.
– Мы никогда не говорили с Лизой о ее матери. Я ждала, что она мне расскажет о ней, она молчала, я не настаивала. Думаю, сейчас излишний мой интерес к ее маме, насторожит ее. Дайте мне два-три дня, я попробую, но без гарантий, – ответила Надежда, удивленная таким известием.
Всю вторую половину дня Надя мучительно думала с чего начать разговор с Лизой, а главное к чему он приведет. О том, что мать уехала, оставив дочь мужу, она не думала. Это была их семейная проблема. Но запрещать матери видеться с дочерью, был перебор со стороны Смирнова. Домой она вернулась «разбитая» мыслями и догадками. Лиза встретила ее во дворе и сразу заметила, что подруга чем-то расстроена.
– У тебя неприятности? – спросила она, пропуская Надю в дом.
– Нет. У меня просто, какое-то предчувствие, как будто что-то должно случиться, только не пойму плохое или хорошее. Я видела во сне маму, она мне всегда снится, к событию. Съезжу в выходной к ним, проведаю.
– Мне моя мама тоже часто снится. Правда, я стала забывать ее лицо. То как будто она, а то вроде мама, а лицо другое. Интересно, какая она сейчас? – задумчиво сказала Лиза.
– Ты никогда не говорила мне о маме, а я боялась спросить.
– Почему боялась? – спросила Лиза удивленно.
– Есть такие вещи, о которых не хочется рассказывать никому и держать все в сердце, а есть такие, о которых хочется забыть и не вспоминать. Вот я и решила, раз ты на эту тему со мной не говоришь, значит, не хочешь.
– Да говорить особо нечего. Из того, что я помню – это ее длинные волосы, улыбка, сказки, которые она мне рассказывала, как заплетала мне косички, как мы с ней играли. Все отрывками, ни целой картинкой. Потом, когда мама уехала, мне взяли няню, потом другую. Я их всех ненавидела, не понимая, что причина ни в них, а в папе. Мама звонит, но редко, а видеться нам с ней запрещает папа. Я только понять не могу почему. Однажды поставил условие, что если я не изменюсь, поеду жить к маме. Этим он меня решил проучить? Там что, так все плохо? Не верю. Что плохого в том, что мы бы встречались, общались? – спросила она подругу.
– Лиза, а ты не думала о том, что папа боится просто тебя потерять? Увидишься с мамой, она тебя позовет, ты вправе сама выбрать, с кем тебе