Кэтти Уильямс - Великое таинство любви
— Хорошо, я подумаю о такой перспективе. Впрочем, вряд ли моя родословная позволит мне претендовать на эту должность.
— Что ты имела в виду, когда сказала, что он повел себя не так, как ты ожидала?
— Знаешь, Фрэнки не выказал ни злости, ни ревности — лишь какое-то печальное смирение. Ведь это он предложил расстаться…
Так даже лучше, подумал Доминик. Мэтти не будет мучаться комплексом вины и бесконечными «что бы было, если бы…». Он хотел, чтобы она была полностью свободна, свободна для него.
Он сам не заметил, как они доехали до ресторана. Снаружи здание выглядело старинным, но, когда Доминик и Мэтти вошли внутрь, у нее перехватило дыхание от роскоши интерьера.
Метрдотель проводил их столу, официанты помогли усесться и предложили меню.
— Ах-ах, мусс из устриц! — Мэтти комично изобразила искушенную в ресторанных изысках жеманницу. — Ах, палтус с суфле из лесных грибов! Мои любимые блюда!
Доминик откинулся на спинку стула и с удовольствием наблюдал за этим маленьким преставлением. Казалось, он мог смотреть на нее бесконечно. А Мэтти вдруг смутилась под этим пристальным взглядом. Куда подевалась воинственная циничная реалистка? Ведь ничего не изменилось — они с Домиником по-прежнему играют в разных лигах, и ей лучше ни на минуту не забывать об этом.
— Итак, сегодня у нас устричный мусс и палтус с грибным суфле, а завтра?
— Я кажусь тебе смешной? Прости, это нервное. Я как будто вырвалась на свободу и ступила в реальный мир… Впрочем, не совсем реальный.
— Нет ничего смешного в том, что человек воспользовался представившейся ему возможностью.
— Полагаю, женщины, с которыми ты встречался, никогда не вели себя столь… нелепо. — Мэтти с облегчением вздохнула, когда к их столику подошел официант, чтобы принять заказ.
— Нет, не вели, — честно признался Доминик.
— Это не тот ответ, которого я ожидала. Впрочем, полагаю, что правды ты бы все равно не сказал. — Мэтти изобразила покорное разочарование. — Кстати, не забывай, мы заключили сделку…
— Сделку?
— Именно. — Мэтти допила вино и зачарованно следила, как он снова наполняет ее бокал. — В прошлую нашу встречу я рассказала тебе о своей жизни, хотя это была не встреча, а вторжение в мой дом, а ты обещал рассказать мне свою историю.
Она едва заметила, что официант поставил перед ней тарелку с закуской, поскольку была полностью поглощена мужчиной, сидящим напротив.
Доминик с удовольствием принялся за своего копченого лосося, но, почувствовав на себе ее взгляд, поднял глаза.
— Я думал, ты все про меня знаешь. Ведь именно на этом ты настаивала в наши предыдущие встречи. Ты говорила, что таких, как я, видишь насквозь, — поддел он ее.
— Где ты вырос?
— В Греции и в Англии. Учился в Англии, отдыхал на каникулах — в Греции. Я с одиннадцати лет учился в закрытой школе.
— И как там было? — Для самой Мэтти школа была кошмаром. Ей всегда нравилось учиться, но в ее школе беспощадно третировали тех, кто выполнял домашнее задание и получал хорошие отметки.
Теперь она с завистью слушала рассказ Доминика о его школьных годах, с удовольствием смеялась над невинными и не очень проделками. Она поняла, что, еще будучи ребенком, он четко видел свой дальнейший путь — школа, престижный университет и дальше, в высшие эшелоны бизнеса.
Мэтти с удивлением услышала, как сама рассказывает ему о своих школьных годах. О девчонках, куривших за велосипедным навесом. О мальчишках, очень рано начавших прикладываться к бутылке. О прогулах. О беременностях одноклассниц, каждый раз вызывающих скандал, но повторяющихся с завидной регулярностью. Нет, ни поножовщины, ни особой жестокости не было, но были безжалостная травля тех, кто пытался получить знания, и насмешки над учителями.
Где-то посередине своего повествования Мэтти заметила, что они допили первую бутылку вина и уже начали вторую. Она очень давно не чувствовала себя такой расслабленной.
Когда Доминик, не отрывая взгляда от ее лица, знаком попросил принести счет, Мэтти с грустью осознала, что вечер подошел к концу.
— Я могу доехать домой на такси, — сказала она, когда Доминик подписывал чек. — Тебе не обязательно отвозить меня обратно.
Он поднял голову, и их взгляды встретились. Через тело Мэтти будто пропустили электрический разряд.
— Это уже дежа-вю, — пробормотал он, поднимаясь из-за стола.
— Мы не можем… — Она не стала притворяться, что не понимает его намерений, но не могла игнорировать тревожные сигналы, звучащие в ее мозгу. Она провела прекрасный вечер, наслаждалась его компанией, но спать с ним…
— Почему?
Она чувствовала его теплые сильные пальцы на своем локте, когда он вел ее к выходу, и понимала, что ее здравый смысл начинает отступать под натиском жарких, восхитительных, пугающих ощущений и желаний.
— Я только что рассталась с Фрэнки, — ответила Мэтти, моля его о понимании, — и пока не готова к новым отношениям.
— Но зачем противиться тому, что мы чувствуем? Я вызову такси, поскольку выпил немного лишнего.
— А твоя машина?
— Постоит здесь ночь, а завтра мой шофер заберет ее. Почему ты не хочешь ехать ко мне? Чего ты боишься?
— Я не хочу проблем… — Голос Мэтти звучал все менее и менее убедительно.
— О каких проблемах ты говоришь? Проблема была, когда на твоей шее мертвым грузом висел твой бывший дружок. Я тоже не хочу никаких проблем и сложностей.
В этот момент рядом с ними затормозило такси. Доминик наклонился к водителю и назвал свой адрес.
— Итак, «быть или не быть?»…
Мэтти скользнула на сиденье. Волнующее, жаркое возбуждение заструилось по ее венам. Она не понимала, зачем вообще спорила с ним. Каждый ее аргумент он опровергал без труда, при этом его доводы были крайне убедительны. Или ей хотелось считать их таковыми.
— Неужели ты бы предпочла продолжать жить с мужчиной из жалости, отказывая себе в возможности приобрести совсем иной опыт? Привычка может быть очень разрушительна, Мэтти. В твоем случае это привычка терпеть унижение, подавлять собственные желания, жить с подрезанными крыльями.
— Фрэнки не… — К чему лгать, именно так все и было.
— Перестань искать для него оправдания, — резко бросил он. — Ты должна была порвать с ним давным-давно, избавившись от этой петли на шее.
— Какой ты холодный и расчетливый, — пробормотала Мэтти.
— Я прежде всего реалист. Мы оба — взрослые люди, и нас влечет друг к другу. Кроме того, ни одному из нас не нужны ни обязательства, ни тем более брак. Разве не так?
— Мне — точно, — поспешно ответила Мэтти. — Можешь не опасаться, что окажешься втянутым в отношения с женщиной, которая не подходит тебе ни по каким статьям.
