Миранда Ли - Предложение плейбоя

И она позволяет ему уйти?! Через несколько секунд его здесь уже не будет, этого притягательного мужчины, который только что сказал, что она невероятно соблазнительна, словно не заметил влажных спутанных волос. Кевин в подобных же обстоятельствах непременно обозвал бы ее мокрой курицей.

– Подожди! – воскликнула она, и Тайлер замедлил шаг.

Мишель понадобилось сделать глубокий вдох, чтобы продолжить. Но все же ее голос был прерывистым и хриплым.

– Я… я не хочу, чтобы ты уходил. Останься.

Он повернулся к ней с отстраненным, непроницаемым лицом.

– Не понял.

– Я хочу, чтобы ты остался.

– На всю ночь?

В действительности она об этом не думала. Мысль мгновенно возникла в голове и перевернула все ее сознание.

– Да, – только и сумела вымолвить Мишель.

Его глаза сузились.

– Я надеюсь, ты, не считаешь, что я буду спать вон на той софе?

– Нет.

– Ты все еще пьяна?

– Нет!

– Тогда почему?

– Что значит – почему?

– Хорошо. Почему ты хочешь, чтобы я остался? Назови мне три веских причины. Но предупреждаю: если хотя бы одна из них будет связана с Кевином, я вылечу отсюда, как пуля.

– Это нечестно! Как я могу отделить то, что было сегодня вечером, от того, что происходит сейчас?

– Постарайся.

– Знаешь, я так же поражаюсь самой себе, как и ты, – пробормотала Мишель. – С тех пор, как ты поцеловал меня, я снова хочу почувствовать, как твои руки обнимают меня, и это единственное, что я могу сказать. Я хочу, чтобы ты снова поцеловал меня. И я хочу… если… если… – Румянец возбуждения залил ее щеки.

– Продолжай – настойчиво сказал он. – Скажи мне правду, и к черту стыд!

– Хорошо, – вспыхнула она. – Мне хотелось бы знать, так ли ты совершенен в сексе, как во всем остальном!

Она испуганно взглянула на Тайлера. Нет, ей это не показалось. В его глазах блеснул огонь, и впервые за всю жизнь он промолчал.

Мишель поспешила воспользоваться его безмолвием, для того чтобы удовлетворить свою внутреннюю потребность в справедливости.

– А теперь мне бы хотелось узнать, зачем ты хочешь провести со мною ночь, – задала она контрвопрос. – Ты никогда прежде не считал меня «невероятно соблазнительной». Назови три веских причины. И если хоть одна из них будет связана со свадьбой Кевина, ты определенно вылетишь отсюда пулей. Я выставлю тебя вон!..

Его смех свидетельствовал о том, что он благополучно переварил все, что она ему сейчас сказала. Но смеялся Тайлер как-то не слишком весело.

– Ты и впрямь платишь парням за эту привилегию, что ли? А чего ты ожидала, Мишель? Признания в любви?

– Не смеши меня. Я хочу знать правду, и не вздумай врать, презрительно сказала она.

– Отважусь заметить, что ты не права.

– Да? Неужели ты не можешь назвать никакой другой причины, кроме той, что ты приносишь себя в жертву бедной малышке Мишель, у которой разбито сердце?

Он расхохотался.

– Боже мой, милая, да ты заблуждаешься!

– Скажи тогда, почему.

– Хорошо. Я хотел бы провести с тобой ночь, потому что иногда мне нужен покой. Возраст, понимаешь ли…

Он подошел к ней с убийственным спокойствием, взял гребень из ее ледяной руки и аккуратно отложил его в сторону.

– Я мечтал о том, чтобы раздеть тебя, – сказал Тайлер тихо, и его пальцы стали развязывать пояс халата, прикрывавшего ее будто выточенное из мрамора тело. – И целовать тебя везде, – добавил он низким голосом, раскрывая халат и обнажая ее красивые гладкие плечи.

Халат упал к ее ногам, и Мишель осталась стоять обнаженной.

Она впала в состояние шока, ее сердце бешено колотилось. Мишель с трудом верила своим глазам, видя, какой страстный и вожделенный взгляд скользит сейчас по ее телу. Она осознавала, что это взгляд Тайлера, но неужели он так долго скрывал свое желание, благородно ожидая, когда Кевин покинет сцену? В этом не было никакого смысла, если только не подтверждалось предположение Кевина, что для Тайлера она представляла, лишь некий спортивный интерес, потому что не обращала на него никакого внимания. И сегодня он решил взять реванш.

Тогда все вставало на свои места. Тайлер не любил ни в чем проигрывать.

– И я хочу этого больше всего на свете, – прошептал он.

И, нежно подхватив ее, он бережно понес Мишель в спальню.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

У нее была большая спальная комната, несмотря на огромных размеров гардероб, встроенный во время последнего ремонта. Доминирующее положение занимала королевских размеров металлическая кровать. Была и другая мебель: две кремовых прикроватных тумбочки, туалетный столик из розового дерева и весьма подержанный стул, сиденье которого было обито зеленым вельветом.

В комнате было два окна, одно – в ногах кровати, другое, поменьше, – над изголовьем. На обоих окнах висели тонкие кремовые занавески, через которые пробивался тусклый свет – то ли уличных огней, то ли луны. Шторы были задернуты, но комната не была погружена во тьму полностью.

Поэтому, несмотря на то, что Тайлер захлопнул за собой дверь, ему не было нужды включать свет. Он уверенно прошел по темному ковру и положил ее на середину узорчатого покрывала.

Мишель испытала странное облегчение при мысли о том, что на этой кровати она с Кевином никогда не спала. Это была недавняя покупка. Перед тем, как ее совершить, Мишель избавилась от прежней водяной кровати, которая, в конце концов, дала течь, возможно, оттого, что после окончательного ухода Кевина Мишель вонзила штопор как раз в то место, где он обычно спал.

Она всегда хотела иметь металлическую кровать, но Кевин был категорически против и утверждал, что она скрипит.

Теперь у нее была для него новость.

И для Тайлера тоже. Неожиданно Мишель запаниковала. Она, наконец, опомнилась и сообразила, что делает.

– Тайлер, – задыхаясь, вымолвила она, вцепившись в лацканы его смокинга и приподнявшись, – может быть, я была пьяна… Я имею в виду… я…

– Ш-ш-ш… – прошептал он, осторожно разжимая руки Мишель, и укладывая ее на подушку. Потом Тайлер выпрямился, скинул с себя смокинг и сорвал с шеи галстук-бабочку, небрежно отбросив все в сторону.

Вещи, однако, приземлились на зеленый вельветовый стул.

Она закрыла глаза и услышала стук падающих на пол ботинок, затем включилась настольная лампа. В спальне была единственная лампа, с металлическим изогнутым абажуром. Матрас рядом с Мишель резко прогнулся, и две большие, нежные руки обняли ее обнаженные плечи. Она почувствовала, что дорогой кулон Тайлера на золотой цепочке слегка касается ее ноздрей.

– Не закрывай глаза, – прошептал он, почти касаясь ее губ своими губами. Она чувствовала тепло его дыхания в запах только что выпитого кофе. – У тебя такие прекрасные глаза…