Максим - Наталья Евгеньевна Шагаева
Синеглазку уже ведет, и она позволяет мне все, сама неосознанно, на инстинктах, раздвигает ножки шире, требуя ласки. И я даю ей все, что она хочет, потому что не могу сейчас долго с ней играть, чувствуя, как меня скоро сорвет, и я не смогу держать себя в руках. Сильнее растираю клитор, смотря, как закатываются ее глаза, наслаждаясь тем, как сильно она стискивает мои плечи и сладко стонет, не в силах сдерживаться. Она уже так близко, а мне кажется, что я сейчас сдохну от перевозбуждения, особенно когда девочка неосознанно трется об мои пальцы, требуя подарить ей оргазм. Сначала ускоряю движения, а потом медленно скольжу по клитору, задевая самую чувствительную точку, давая ей прочувствовать весь спектр наслаждения. Наклоняю голову, всасываю сосок, немного прикусываю, оттягивая его зубами, и девочка рассыпается в моих руках.
– Максииим, – протяжно стонет мое имя, как никто и никогда не стонал, и выгибается у меня в руках. Анна содрогается и утыкается мне шею, опаляя мою кожу частым горячим дыханием. А потом воцаряется тишина. Вокруг так тихо, что слышно лишь ее дыхание и мое бешеное сердцебиение. Прижимаю девочку к себе, вожу кончиками пальцев по ее спине, играя с волосами. Я бы сейчас сказал Синеглазке насколько она прекрасная, невероятная и как сводит меня с ума. Но сейчас я боюсь даже пошевелиться, потому что хочу ее до безумия, словно голодный зверь, и не могу успокоиться.
– Макс, – Нюта усмехается, и немного ерзает, задевая мой каменный член. Хватаю девушку за талию, сжимаю, не позволяя шевелиться.
– Тихо, не двигайся, – сам смеюсь ей в волосы, потому что никогда в жизни не находился в такой ситуации. Обычно все заканчивалось бешеным сексом.
– Прости, – так искренне произносит девочка, и поднимает голову, смотря на меня еще пьяными глазами. – Макс… – она хочет мне что-то сказать, но так и не решается, водя ноготками по моим плечам. – Мы теперь… или… я не так все понимаю, – невнятно проговаривает она, но я все понимаю. Мы вообще не можем быть вместе, потому что живем на разных планетах. Но я не могу сказать ей – нет, да и не хочу. Наверное, это выглядит эгоистично, вот так остаться с девочкой, не рассказав ей правду о своей продажной жизни, но я киваю головой, впуская ее в свой мир, даря себе это маленькое невинное чудо. Что я творю?! Но я же уже не могу остановиться и забыть эту девочку. Моя она – и все!
– Да, Синеглазка, ты теперь моя, – отвечаю я, ловя ее красивую немного смущенную улыбку. Аня тянется за платьем и пытается одеться. Помогаю ей скрыть от меня свое прекрасное тело, потому что так лучше, иначе я точно сорвусь. Поправляю ее немного растрепанные волосы, и вновь тяну на себя, прижимая к груди, вынуждая лечь на мое плечо. Руки живут собственной жизнью, не прекращая ласкать ее тело, руки, ножки. Мы молчим, восстанавливая дыхание, потому что и сказать пока нечего. Сейчас не нужно слов, достаточно только нашей близости и дыхания.
Анна уснула у меня на руках, а я боялся даже пошевелиться, чтобы не спугнуть ее спокойный сон. Меня переполняет эмоциями, восторгом от того, что она в моих руках, и я могу сколько угодно, не таясь дышать ее тонким малиновым запахом.
Не знаю, сколько так просидел, думая о том, что делать дальше со своими чувствами, которые внезапно ворвались в мою продажную жизнь. Аккуратно переложил девочку на сидение, накрыл своей толстовкой, накинул рубашку и вышел из машины. Подошел поближе к воде, облокотился на перила и посмотрел на зарождающийся рассвет. В голове полная неразбериха. Ясно только одно – с работой пора заканчивать… Алена будет рвать и метать… у нее нет другой шлюхи. И предложить я ей никого не могу. Если только Ваньку, моего тренера, он давно завидовал моей работе. Только вот у парня есть идеальное тело, внешность, а хитрости и обаяния – нет. Он прямой и не понимает намеков, не может читать между строк и играть роли. Алене это не понравится… Нет, я не боюсь эту женщину, при других обстоятельствах я бы просто ушел без разговоров и объяснений причин, но она хорошо знает Елену и в порыве гнева может навредить нам, разбив иллюзии моей Синеглазки. Черт, как все сложно-то! Хочется просто прыгнуть в машину и увезти Нюту очень далеко, где нас никто не знает.
Тру лицо руками, взъерошиваю волосы и начинаю смеяться в голос, когда вынимаю звонящий телефон и вижу надпись: «Алена». Что же ей не спится-то в семь утра. Сбрасываю звонок, посылая сообщение о том, что приду в офис в обед. Оглядываюсь по сторонам и замечаю через дорогу цветочный магазин, а рядом – кофейню.
А потом я как дурак жду, когда откроется цветочный магазин. Никогда не был романтиком, а сейчас чувствую себя влюбленным идиотом. Хочется, чтобы Синеглазка открыла глаза и вновь мне улыбалась, а не чувствовала себя неловко. Как только цветочная лавка открылась, я купил моей девочке букет разноцветных тюльпанов. Никаких упаковок, лент и прочих украшений, только живые нежные цветы, как и моя девочка. Сажусь в машину за руль, оставляю букет на пассажирском сидении, вытаскиваю из букета один розовый цветок, поворачиваюсь к сладко спящей девушке и не могу удержаться – провожу лепестками по ее лицу. Нюта немного морщиться, что-то бормочет и забавно раскрывает губки, продолжая спать. Вновь провожу цветком по ее лицу, смотря, как она поднимает руку, ловит нежный бутон, сжимает его, но сразу же отпускает и распахивает красивые сонные глазки. Она смотрит на цветок, перебирая пальцами лепестки, а я понимаю, что пропал. И ведь я никогда не верил в такую любовь, считая себя человеком, трезво смотрящим на жизнь. А сейчас просто потерял голову, чувствую себя невменяемым и главное, что мне нравится это состояния сумасшествия.
– Привет, – тихо произношу я, меняю цветок на пальцы, которыми медленно веду по ее щекам.
– Привет, – Аня садится, кутается в мою толстовку и растерянно смотрит по сторонам, еще не понимая, где мы находимся. – Который час? Сколько я проспала? – спрашивает и, как я предполагал, чувствует себя неловко.
– Разве есть разница, сколько сейчас времени? – хитро спрашиваю я, беру цветы и
