Шантель Шоу - Максимальный риск
— Тебе снилась та авария? — спросил он.
Джина удивленно посмотрела на него:
— Какая авария?
— Я думал, ты порезалась разбившимся ветровым стеклом. — Это единственный вариант, который приходил ему в голову. — А как тогда ты поранилась, cara? — Он нахмурился, вспомнив ужас Джины, когда она увидела инцидент в ресторане. И страшное понимание неожиданно пришло к нему. — Кто-то тебя поранил? — резко спросил он. — Кто-то сделал это с тобой, cara?
Джина прикусила губу, когда Ланзо провел пальцем по шраму, и ее первым порывом стало мысленно и физически отгородиться от Ланзо. Казалось, он прочитал ее мысли, потому что убрал руку со шрама на заднюю часть шеи и стал медленно массировать напряженные мышцы.
— Я бы никогда не сделал тебе больно, cara, — произнес он. — Ты должна это знать.
Она вспомнила тот год до свадьбы, когда они встречались с Саймоном, и она даже не догадывалась о его проблеме с алкоголем и отвратительном характере. Во время торжества он выпил всего пару бокалов шампанского, но в самолете он несколько раз заказывал выпить, и многочисленные порции виски раскрыли ту часть его личности, которая стала полной неожиданностью для Джины.
— Что случилось? — тихо спросил Ланзо. Он убрал волосы с ее лица и поймал ее пальцы, когда она снова попыталась закрыть свой шрам рукой.
Джина не обязана была ему рассказывать, но ей хотелось поделиться с ним теми воспоминаниями, которые до сих пор вызывали ночные кошмары.
— Мой муж… Он это сделал, — сказала она. — Он был в ярости и ударил меня.
Несколько секунд Ланзо молчал.
— Ты замужем?
— Уже нет. Бракоразводный процесс закончился как раз перед моим переездом в Пул, но я ушла от Саймона за год до этого. Ночь, когда он сделал это, стала последней каплей. Я знала, что должна уйти, пока не случилось ничего хуже.
— Господи боже, — протянул Ланзо. — Как ты вообще вышла замуж за такого монстра?
Джина закусила губу. Этот вопрос задавали ей те немногие близкие друзья, которые знали о том, что произошло во время их брака.
— Саймон работал банкиром. Мы встретились на корпоративной вечеринке в Сити, — устало объяснила она. — Он был красив, очарователен и успешен. Мы быстро сошлись. Через полгода после знакомства мы обручились, а еще через полгода поженились. В первую брачную ночь я впервые увидела его пьяным, но на следующее утро он так извинялся, что я просто списала это на стресс. — Она вздохнула. — Поиск оправданий его запоям и плохому настроению стал привычным занятием, но я хотела, чтобы у нас все получилось, поэтому не обращала внимания на предупредительные сигналы.
— Я не понимаю, как ты могла игнорировать то, как он обращается с тобой, — резко сказал Ланзо.
Он понимал, что Джина должна была безумно любить своего мужа, чтобы мириться с его поведением, и удивился той ревности, которая моментально закипела в нем при этой мысли.
— Мне было стыдно, — тихо призналась Джина. — Мне казалось, я каким-то образом виновата в том, что Саймон пьет и так ведет себя. И я не знала, с кем поговорить об этом. Мы общались с большой группой людей, большинство которых работали с Саймоном, и я не могла признаться им или их женам в том, что мы совсем не та счастливая пара, которой нас все считали. — Она сжала пальцы, все еще не решаясь посмотреть на Ланзо. — Я знаю, что вела себя глупо, но я держалась за свою мечту о семье. Вскоре после свадьбы мы решили завести ребенка, и я надеялась, малыш чудесным образом заставит Саймона бросить пить. Но я не смогла забеременеть, а во время кризиса Саймон потерял работу, и все стало еще хуже, потому что целыми днями он сидел дома и заливал свою печаль алкоголем.
— Вы все еще жили вместе?
— Я хотела ему помочь. Я винила себя в том, что не люблю человека, которым он стал, но я оставалась его женой и считала своей обязанностью помогать ему и поддерживать. Только проблема была в том, что Саймон не хотел помощи. Во время одной из наших многочисленных ссор я попыталась забрать у него бутылку виски, и он отреагировал, как ненормальный. Он ударил меня, и, когда падала, я разбила бутылку, которую держала в руке. Осколок порезал мне лицо и вену на шее. Было очень много крови. Мне наложили много швов.
— Неудивительно, что ты так побледнела, когда сегодня вечером Финн О'Коннелл толкнул свою жену. — Ланзо очень хотелось найти бывшего мужа Джины и позволить своему кулаку встретиться с его лицом. Он понимал, что Джине потребовалось мужество, чтобы рассказать ему о своем браке, и теперь она нуждалась в его поддержке. Сдерживая гнев на ее бывшего мужа, он обнял ее. — Ты виновата в проблемах твоего мужа с алкоголем не больше, чем Миранда виновата в поведении О'Коннелла, — заверил он ее.
Ланзо наклонил голову и поцеловал ее шрам. Джина сказала себе, что это всего лишь доброта и не стоит искать других причин его поведения. Она знала, что должна отстраниться и заверить его, что она уже пришла в себя после кошмара, и уйти спать. Но для этого надо солгать: она вряд ли уснет теперь из-за воспоминаний, которые крутились у нее в голове, но не о Саймоне, а о Ланзо, который аккуратно клал ее на траву и занимался с ней любовью.
Джина сглотнула, когда он поднял голову и посмотрел на нее. В его зеленых глазах ясно читалось желание, перемешанное с сочувствием и пониманием и молчаливой клятвой, что с ним она в безопасности.
Ланзо наклонился к ней, и она раскрыла губы в приглашении. Он почувствовал дрожь, пробежавшую по ее телу, и с удивлением понял, что дрожала не только она. К этому моменту все шло с тех пор, как он впервые заметил ее в Пуле. Он сразу же понял, что хочет ее, а чуть позже, когда он узнал в ней свою Джину, его страсть только усилилась.
Он не хотел торопить ее. Он хотел насладиться каждой секундой, каждым вздохом, срывающимся с ее губ. Джина чувствовала возбуждение Ланзо, упирающееся в ее живот, и ее собственное желание отзывалось горячими волнами между ног. У нее не было физических отношений с мужчинами после развода, но сейчас она хотела, чтобы Ланзо занялся с ней любовью и стер неприятные воспоминания о Саймоне. Она мечтала о том, как его руки будут скользить по ее обнаженному телу, как его бедра будут прижиматься к ней, как его губы будут ласкать ее соски.
Страсть, вспыхнувшая между ними, дикая и необузданная, не оставляла места сомнениям. Не прерывая поцелуя, Ланзо подхватил Джину на руки и понес в сторону открытой двери своей спальни. Он зашел в комнату и остановился, глядя на нее, ища ответа на свой молчаливый вопрос, а потом осторожно положил ее на постель.
— Ты такая красивая, — сказал Ланзо с сильным акцентом. — Клянусь, я никогда не сделаю тебе больно.
