Марта Шредер - Застенчивый поклонник

Пит не знал, как поступить дальше. Ему очень часто лгали, и он хорошо помнил, что редко прощал тех женщин, которые пытались его использовать.

При этой мысли Пит запретил себе думать о чем-то, кроме одного — надо вернуть Кейт на работу. Он не может, не должен так серьезно увлекаться ею!

— Я пришел сюда, пожалуй, по другой причине. — Теперь перед Кейт был Пьер Россиньоль — воплощение преуспевающего делового человека. — И Дуглас, и мой дядя заинтересованы в том, чтобы ты продолжила работу над слиянием компаний.

— Значит, вот в чем все дело, — презрительно глядя на него, сказала Кейт. Сердце Пита вдруг сжалось от боли. — Дуглас. Слияние. Нет, я ни за что не вернусь обратно. — Ее голос звучал холодно и отчужденно. — Вы с Дамарис отлично сработаетесь. У вас характеры одинаковые.

— Прежде чем решать, послушай меня. — Он выдохнул и, старательно подбирая слова, продолжил: — Но предупреждаю: если кто-то из конкурентов «Найтингейла» узнает то, что я тебе сейчас скажу, компания окажется в серьезной беде. — Он нагнулся ближе и посмотрел ей в глаза. — Уверен, что, несмотря на ненависть ко мне, ты не причинишь зла моему дяде.

Кейт с достоинством кивнула. «Королевы на троне выглядят менее величественно, чем эта женщина босиком и в потрепанных джинсах», — подумал Пит. Надо во что бы то ни стало убедить ее работать вместе.

Конечно, ей придется поменять гардероб, иначе он за себя не ручается. Тесная футболка так соблазнительно облегала ее грудь, что Питу стало трудно дышать. Он уже ощущал, как берет в ладони две нежные округлости… Остановись, ради Бога!

Он глубоко вдохнул и начал:

— Морис занимается бизнесом тридцать лет. Он и мой отец основали всемирно известную компанию «Россиньоль фрер». Папа никогда не интересовался бизнесом, но сохранил часть акций, которые потом достались мне.

Кейт постучала пальцами по подлокотнику кресла.

— Это все знают. Переходи к тому, про что не писали в газетах и журналах.

Пит проигнорировал ее слова.

— Морис руководил фирмой с самого начала. Она — его жизнь. Дядя никогда не был женат. Он старался научить меня всему, что знал сам, но я не уверен, что когда-нибудь стану таким же профессионалом в области рынка.

— Твоя откровенность меня удивляет, — мрачно сказала Кейт. — Но не твои слова. Мориса Россиньоля никто превзойти не может.

— Лучше скажи, никто не мог превзойти. — Пит замолчал и посмотрел на Кейт. Ее лицо было спокойным, но внимательным. — Журналисты не знают, что год назад его разбил паралич.

Кейт встрепенулась, в глазах появилась заинтересованность.

— Мне очень жаль. Я и не подозревала, что у него так плохо со здоровьем.

Если бы она переживала о нем так же, как о дяде!

— Об этом никто не знает, иначе для «Найтингейл» начались бы непростые времена. Банки стали бы требовать погашения кредитов, а руководители фирм побоялись бы заключать с нами сделки.

— И это все, что тебя волнует? — Она сжала пальцы. — Только доходы с твоих акций?

— Черт побери, Кейт, он же мой дядя! Конечно, я беспокоюсь о его здоровье. Он довольно-таки быстро оправился после удара, но ему уже шестьдесят семь, и болезнь забрала много жизненной энергии. Морис впал сейчас в глубокую депрессию. Он боится, что никогда уже не выздоровеет. Говорит, что скоро умрет. Единственное, что доставляет ему радость, заставляет возвращаться к делам, — это сотрудничество с Дугласом. И с тобой. — Пит взял руку Кейт. Она должна понять его! — Ты нравишься дяде, он с удовольствием работает с тобой, даже на расстоянии. Морис сам занимается сделкой, которая, честно говоря, довольно незначительна для такой компании, как наша…

Глаза Кейт вспыхнули недобрым огнем.

— Как мило, что вы заботитесь о таких маленьких людях, как мы.

Пит взъерошил руками волосы. Как тяжело быть убедительным, когда от этого так много зависит!

— Кейт, ты неправильно меня поняла. Все, что я хочу сказать, это то, что если ты уйдешь, то слияние сорвется, и здоровье дяди будет поставлено под угрозу. И, возможно, благополучие компании тоже. Ты нужна нам!

— Неужели будущее «Найтингейл» зависит от ничтожной Кейт Карстерс?

— Она далеко не ничтожная, — чуть улыбнувшись, ответил Пит, — и, думаю, здоровье дяди может всецело зависеть от нее. На самом деле я как раз на это рассчитываю.

— Каким образом?

— Я надеюсь, что Морис захочет увидеть тебя лично и прилетит в Нью-Йорк, а мне удастся уговорить его посетить нескольких здешних врачей.

— И я сыграю роль приманки? — Против своей воли Кейт выпытывала подробности предложенного плана.

— Точно. Последнее время Морис не покидает своего дома в Монреале, но он всегда любил Нью-Йорк. Здесь у него есть квартира. Доктора уверены, что перемена места поможет ему справиться с депрессией. К тому же у него будет возможность получить консультацию у местных светил.

— Значит, слияние с фирмой Дугласа — это всего лишь уловка, чтобы привезти сюда дядю?

Пит не понимал, иронизирует ли Кейт или нет.

— Не совсем. — Взгляд Пита старался проникнуть в ее душу. — Кейт, я хочу, чтобы ты работала с Морисом и дальше. Если нет, то и договора не будет.

— Но от этого пострадает бизнес. — Теперь в голосе Кейт отчетливо слышалась неприязнь.

— Да, безусловно. — Черт побери, неужели ее не интересует ничего, кроме бизнеса и денег? Разве она не может вернуться, чтобы тем самым стать поддержкой больному старику? Ладно, надо ей подыграть: — Если после заключения сделки ты захочешь уйти от Дугласа, я предоставлю тебе место в «Найтингейл».

— Я не намерена работать с вами, мистер Россиньоль. Почему вы так уверены, что я соглашусь на это? — Кейт встала, показывая, что ему пора идти. — Очень сочувствую вашему дяде. Передайте ему мои пожелания скорейшего выздоровления.

Она не вернется. Значит, он проиграл.

— Послушай, Кейт, — в последний раз попытался уговорить ее Пит, — я знаю, что ты ко мне плохо относишься и не хочешь сотрудничать с нашей фирмой.

— Вы недооцениваете ситуацию. — Кейт подошла к входной двери и открыла ее. — Я ненавижу вас и не хочу находиться с вами в одном городе, не говоря уж об одной комнате. — Она показала на дверь. — А теперь, если не возражаете…

— Но я возражаю. — Пит сделал два шага и, оказавшись рядом с Кейт, взял ее за плечи. — Я не хочу уходить, и мне не важно, кем ты меня считаешь.

— Зато мне важно. Уходи. — Она сбросила его руки. — И не обольщайся на свой счет, полагая, что я брошусь в твои объятия и сделаю все, что ты захочешь. — Кейт выставила ладони вперед, не подпуская его ближе. — Этот номер не пройдет.