Из плейбоя в романтики - Синтия Обин
— Хочешь, чтобы я съел что-нибудь еще? — спросил он, все еще не открывая глаз.
— Нет, — сказала она. — Но есть кое-что, чего хочу я.
Воодушевленный ее смелостью, Лоу опустился на одеяло, заложив руки за голову. Кончики ее пальцев прошлись по обнаженной коже над его поясом. Он услышал металлический звон, когда она расстегнула пряжку его ремня, а затем и молнию на ширинке. Ее руки побуждали его приподнять бедра, когда она потянула резинку его боксеров вниз. Почувствовав теплый ветерок на своей разгоряченной плоти, он открыл глаза и увидел, что она стоит на коленях сбоку от него, ее фланелевая рубашка сброшена, сарафан задрался, обозначив бледные бедра, в одной руке она держит бутылку меда.
— Эй, — отругала она. — Не подглядывать.
— Ты в курсе, что у нас в Вирджинии есть черные медведи, верно?
Ответ пришел в виде щекочущей мороси, которая началась с правой стороны его груди, прошла по грудине и животу и опустилась еще ниже.
— Тогда, я думаю, мне просто придется съесть тебя до них, — промурлыкала она.
Почувствовав ее движение, он зашипел, когда ее теплый влажный язык прошелся по следу, который она оставила, очерчивая плоский сосок. Игриво покусывая тугой бутон в его центре. Боль усилила его возбуждение, вспыхнувшее, как провод под напряжением, когда она медленно облизнула губы. Ее волосы щекотали головку его члена, следуя за жаром ее губ, паря, когда она нежно дула на пульсирующую, чувствительную кожу. Лоу запустил руку в ее мягкие шелковистые волосы.
— Никаких рук, помнишь?
— Это было твоим правилом, — выдавил он.
— И кто, по-твоему, сейчас главный? — Марлоу плотно обхватила его член.
Лоу отпустил ее волосы, вцепившись в одеяло.
— Ты пытаешься свести меня с ума?
— Довольно короткая поездка, я слышала.
И так оно и было. Как только ее рот сомкнулся над ним и начал двигаться, он обезумел от желания прикоснуться к ней. Чувствовать ее. Не в силах больше сопротивляться, Лоу провел рукой по ее стройному бедру, когда она склонилась над ним. Он сдвинул ее стринги в сторону и обнаружил, что она уже влажная. Марлоу издала предостерегающий звук.
— Ты ничего не говорила о пальцах, — сказал он.
Ее стон вибрировал на его коже, соединяя их в замкнутый круг. Ее удовольствие становится его. Они оба погружались все глубже и глубже в течение, пока он не почувствовал, как она сжимается в сладостных импульсах.
— Открой глаза, — прошептала Марлоу. Губы блестели от липкой сладости, она взглянула на него сквозь завесу своих волос. — Я хочу быть на тебе.
Прикусив нижнюю губу, она потянула за завязки, удерживающие сарафан на загорелых плечах, и позволила ему упасть, обнажив грудь, розовые соски уже напряглись. Огонь заплясал в крови Лоу, когда она подняла подол своего сарафана достаточно высоко, чтобы он мог видеть свою руку, скользящую по ее набухшим, влажным складкам. Прежде чем оседлать его бедра, она выскользнула из стрингов. Стянула сарафан через голову и отбросила его в сторону.
Лоу старался оставаться совершенно неподвижным, несмотря на желание прикоснуться к ней. Ему нужно было, чтобы это было ее решение. Ее победа. Он нежно положил руки ей на бедра.
Коснувшись его живота, на котором выступили капли пота, Марлоу сделала долгий, размеренный выдох и опустилась ниже. Они двигались в унисон. Она изгибала бедра, чтобы впустить его глубже. Опьяненные и совершенно расслабленные, Марлоу и Лоу лежали бок о бок, уставившись в небо, когда их внимание привлек шорох. Они одновременно оглянулись и увидели, что Розмари и Кориандр смотрели на них, как на сумасшедших. Представив, как они, должно быть, выглядят, покрытые пятнами джема и начинкой пирога, панировочными сухарями и хлопьями из теста, посыпанными на их волосы, Марлоу расхохоталась низким, глубоким животным смехом, от которого напряглись мышцы ее живота. Никогда раньше она не думала, что слова «истерический смех» могут относиться к ней. Даже когда хрипы превратились в рыдания и сотрясли ее тело.
— Эй, — сказал испуганно Лоу, наблюдая за внезапной переменой, — что не так?
У Марлоу не было слов. Она не могла объяснить, что привело к унизительному психологическому слому в присутствии человека, которого она знала совсем недолго. Марлоу только плакала, согнувшись в позе эмбриона, делая паузы, чтобы прерывисто дышать, подпитывая тихие, сотрясающие тело рыдания. Он больше не задавал вопросов. Не сделал попытки заставить ее замолчать. Только прижал Марлоу к себе и держал ее. Постепенно истерика прошла. Рыдания перешли в сопение, затем в прерывистые вдохи.
— Мне жаль. Я не знаю, что на меня нашло, — мрачно сказала она.
— Вероятно, многое.
Лео нежно обнял ее, и Марлоу почувствовала исходящее от него тепло. Вся боль, разочарование, одиночество, ярость, которые она так долго держала замороженными, внезапно оттаяли, и вся эта гамма чувств отразилась в его взгляде. Она вытянула ноги и прижала к себе сарафан, когда села.
— Ну, — сказала она, — ситуация очень неловкая.
Лоу тоже сел, оценивая взглядом ее лицо, параллельно пытаясь очистить ее волосы.
— Расплакалась тут при тебе, голая.
Лоу демонстративно огляделся.
— Тебе повезло. Рози и Кори не слишком разговорчивы, и я видел и другие ситуации, гораздо более пугающие.
— Даже так? — недоверчиво спросила она, промокнув слезящиеся глаза одной из матерчатых салфеток. — Я серьезно в этом сомневаюсь.
— Ну, во-первых, ты никогда не пыталась переехать меня машиной. Что касается эмоциональных всплесков, я бы сказал, что бывало хуже.
Лоу искоса ухмыльнулся ей, подтягивая штаны и поднимаясь. Марлоу подавила желание расспросить о подробностях.
Решительно кивнув, он начал расшнуровывать ботинки.
— Я думала, нужно подождать час после еды, чтобы поплавать, — заметила Марлоу.
Лоу озорно приподнял бровь.
— Ничего страшного не произойдет, сделай это сейчас.
— Здесь глубоко?
После обеда и последовавшей за ним активности она чувствовала, что может пойти на дно камнем.
— Не так глубоко, чтобы я не мог коснуться дна.
— Но достаточно глубоко, чтобы я не могла его коснуться? — Она подвинулась к краю одеяла, чтобы взглянуть на поверхность воды.
— Возможно, — сказал Лоу. — Но тебе есть за что зацепиться.
Одним движением сбросив штаны и боксеры, Лоу вышел из них и отбросил одежду в сторону, прежде
