Карин Матч - Рай для Евы

Ева представила, как этот мужчина — сильный, мужественный и нетерпеливый — решительно борется с ударами судьбы, испытывая все радости и горести, которые она ему посылает. По его лицу, немного хмурому, с суровым, замкнутым выражением, можно было судить, что жизнь не всегда его баловала, нередко оборачиваясь своей неприглядной стороной. И теперь он, наверное, не в силах забыть об этом. Радостное предвкушение, свойственное юности, давно его оставило. Слегка разочарованный и усталый, этот мужчина уже больше не рвется навстречу приключениям, а с мужеством зрелого и сильного человека терпеливо ждет, что еще уготовит ему судьба. Давно познавший таинства собственной души, он спокойно смирился с тем, что будет впереди.

Она принялась мысленно рисовать его портрет: далеко за тридцать, скорее всего, убежденный холостяк… А почему, собственно говоря? Может, ему встретилась очаровательная и весьма искушенная голливудская кинозвезда, лишившая его иллюзий? Да, должно быть, ему пришлось испытать сильное разочарование. Скорее всего, искусительница завлекла его в свои сети, а потом бросила и ушла к другому. А может, в его жизни вообще не было места женщинам? Воображение Евы заработало со страшной силой. Возможно, внезапная смерть или трагическая случайность лишили его любви единственного близкого существа… родителей например. Или всю жизнь его омрачало воспоминание о распавшемся браке отца с матерью…

Опомнившись, она тряхнула головой и попыталась вернуться к реальности. И все-таки проснувшееся любопытство не давало ей покоя.

— А почему вы никогда не женились? — вдруг вырвалось у нее.

Ланс вздрогнул от неожиданности и, обернувшись, смерил ее взглядом. И тут только она поняла, какую глупость только что сказала.

— Прошу прощения, — окончательно смешавшись, сбивчиво залепетала девушка, — Мне не стоило… Боже, как глупо!

— С чего это вы взяли? — с удивлением спросил он.

— Ну-у… даже не знаю. Просто что-то дернуло! Видите ли, я вот подумала, что вы ведь, собственно говоря, уже не мальчик… и вдруг как-то само собой выскочило…

— Вот оно что! — протянул Ланс. В глазах его играла усмешка. — Стало быть, вот за кого вы меня принимаете, да? Старый холостяк, ходячая развалина, можно сказать, одной ногой в могиле…

— Да нет же! — испуганно перебила она. — Прошу прощения, я вовсе не хотела сказать, что вы старый!

— Тогда что же вы имели в виду, говоря, что я уже не мальчик?

Ева растерянно пожала плечами и сдвинула брови, стараясь выглядеть как можно более убедительной:

— Ну-у, не знаю… Решила, что вам, должно быть, лет тридцать шесть — тридцать семь…

— Тридцать три, — сухо поправил Ланс.

— О! — Ева смущенно заморгала, машинально поправив сидевшие совершенно прямо очки. — Ну, тогда это просто потому, что по вашему лицу можно подумать, что у вас была нелегкая жизнь.

— М-да… вино, женщины и безумные оргии в духе голливудских фильмов?

— Нет, что вы! — неловко запротестовала она. — Я просто хотела сказать… вы выглядите таким искушенным… как будто на вашу долю в жизни выпало немало испытаний!

— Кроме, естественно, женитьбы?

Слегка замявшись, Ева решилась и твердо произнесла:

— Мне очень жаль, мне вообще не следовало об этом говорить. Назойливость — мой неисправимый недостаток.

Ланс расхохотался:

— Дорогая моя, какая назойливость, о чем вы? Просто любопытство. А не женился я потому, что девушка, которая была моей невестой, утонула пять лет назад.

— О… Мне так жаль!

— Еще одно из ваших любимых словечек? — поддразнил он. — Мне тоже жаль, но жизнь есть жизнь, тут ничего не поделаешь. Ее оглушило доской для серфинга. В тот раз меня не было рядом, зато мне довелось испытать всю, так сказать, беспомощность, когда ты не в силах ничем помочь.

— Но это вас не сломило, — скорее для себя самой пробормотала Ева.

— Сломило?!

— Да. Понимаете, у меня просто разгулялось воображение. Я пыталась представить себе вашу жизнь и почему-то решила, что ваша избранница бросила вас и ушла к другому. И сейчас, честно говоря, даже рада, что ошиблась.

Ланс оцепенел. Добродушная улыбка сбежала с его лица, и оно мгновенно стало суровым.

— Да, в недостатке воображения вас вряд ли можно упрекнуть, — процедил он сквозь зубы. — Хотите хороший совет? Приберегите свои фантазии до того времени, когда вы снова приметесь за свой роман, и больше не пытайтесь угадывать по лицу жизнь незнакомого вам человека или пережитую им трагедию. Поверьте, так будет только лучше. И для вас в первую очередь. — Он круто повернулся и широкими шагами направился к дому.

Опомнившись от потрясения, Ева бросилась за ним, робко схватила его за руку:

— Ланс, честное слово, мне так жаль! Ну простите меня! Я не хотела…

Он резко остановился, посмотрел на нее сверху вниз и тяжело вздохнул. На губах у него появилась извиняющаяся улыбка.

— Нет, Ева… Это я должен просить у вас прощения! — пробормотал он и неожиданно рассмеялся: — Послушайте, это становится какой-то навязчивой присказкой, честное слово!

Полная раскаяния, Ева робко улыбнулась. И вдруг, не подумав, выпалила:

— Не хотите ли увидеть окрестности? Я… я могла бы показать вам все…

— С удовольствием.

— Тогда вечером… после того, как мы подоим коров. На закате вид оттуда просто удивительный.

Ланс кивнул:

— На закате, значит? Ну что ж, отлично.

Они медленно направились к дому. Буян, помахивая хвостом, бежал впереди.

Глава 4

Пожухлые осенние листья, кружась, сыпались на землю, с мягким шелестом устилая разноцветным ковром ведущую к дому дорожку и лужайки. Ноги Евы утопали в них по самую щиколотку, и она с удовольствием прислушивалась к их шуршанию и смеялась, когда ветер заставлял их плескаться, словно волны прибоя.

Но стоило им только появиться на кухне, как мирное настроение Евы было мигом уничтожено, причем так же грубо, как накануне вечером, когда Лорел наткнулась на них с Лансом. Но на этот раз виновником этого стала не сестра, а Джефф.

Он как раз был занят тем, что, сидя на скамейке, жарил тосты. Вскинув глаза при звуке открываемой двери, Джефф с любопытством уставился на Еву с Лансом. Глаза его широко раскрылись от удивления, а губы искривились в насмешливой улыбке.

— Привет, привет! Что я вижу?!

— Джефф! — раздался вдруг окрик Лорел, которая у плиты жарила яичницу. — А тосты? Господи помилуй, где это вы были? — спросила она, окидывая вошедших испытующим взглядом.

— Твоя сестрица, дорогая Лорел, настоящая темная лошадка! — неприязненно произнес Джефф, поспешно переворачивая подрумянившиеся тосты.