Дорис Смит - Милая обманщица

— Дженни! — крикнул он. — Ты там? — Кудахтанье курицы, собирающей своих птенчиков, не могло бы звучать заботливее.

В ответ на его окрик раздался голос Дженни. Дверь комнаты распахнулась, и она вышла оттуда, держа в руках зеленый твидовый пиджак Рори.

— Простите, — извинилась девочка. — Я вам нужна?

— Ты нам всегда нужна. Я думал, ты заблудилась. Что тебе здесь понадобилось?

Однако Дженни даже не заметила его ласкового тона. Она ответила едва слышным, прерывающимся голоском, словно в чем-то провинилась:

— Я была в своей старой комнате, пришивала пуговицу к пиджаку. Простите.

Хейди почувствовала, как сердце у нее будто разрывается от сострадания, и по сравнению с этим все ее беды казались ничтожными.

Здесь, под этой крышей, находились трое таких разных людей. Сможет ли она что-то для них сделать, кроме того, чтобы стать четвертой, еще более неподходящей соседкой?

Другого такого момента, как сейчас, не будет.

— Так, теперь моя очередь быть мамочкой, — заявила она, повинуясь импульсу. — Кто что хочет на ужин?

Тоби завопил: «Какао!» — и беззастенчиво почесал живот. Итак, на ужин было какао. Хейди положила туда много сахару, много молока и на отдельном блюдечке подала пирожное. Дженни расправила длинные коричневые занавески, а Рори неожиданно не поленился и развел огонь в камине. Бранд просунул кремовую лапу сквозь прутья стула, и Тоби дружески пожал ее.

Конечно, в этом не было ничего потрясающего, но для начала неплохо. Так прошел вечер — тихо, по-семейному. Рори велел Тоби показать, как он выполнил домашнее задание, Хейди спросила у Дженни, где есть поблизости магазины и что нужно купить в дом, и они вместе составили список покупок на предстоящие выходные.

Тоби, которому пришлось первому отправляться спать, завопил во все горло: «Приходи пожелать мне спокойной ночи, Джонни!» — отчего у Хейди потеплело на сердце. А когда она зашла к нему в комнату, чтобы это сделать, он швырнул в нее подушкой и повалился на постель, заливаясь радостным смехом. Она быстро оправилась и начала в отместку молотить его той же подушкой.

Скрипнула половица. Рори с непроницаемым лицом стоял в дверях спальни.

— Ну и как, тебе понравилось быть мамочкой? — поинтересовался он, когда Хейди вышла к нему в коридор и закрыла дверь. — Надеюсь, не очень больно?

Не зная, что делать с котом, Хейди решила на ночь взять его к себе комнату. Бранд не стал особо возражать. Весь день им никто не занимался, и он чувствовал себя чужим и непрошеным гостем в этом доме. Зато хоть теперь они снова вместе. Он подождал, пока Хейди повернется лицом к стене, и вспрыгнул ей на плечо в знак прощения и своей милости, впиваясь когтями в белую с зелеными цветочками ночную рубашку Хейди.

Она догадалась с юмором и огорчением, что Бранд пусть пока еще не чувствует себя здесь как дома, но начинает потихоньку привыкать к новому месту. Он громко заурчал, что означало полное довольство жизнью. И за этот странный вечер, проведенный в обществе едва знакомых людей, она и сама испытала то же чувство.

— Все нормально? — спросил ее из-за двери Рори.

— Нормально, — сонно ответила девушка. Какой он добрый, что пришел спросить. Ей было сейчас очень хорошо и уютно. В комнате тепло, постель мягкая, из-под полуопущенных занавесок видны отроги гор и высоко плывущая в небе луна.

Дверь заскрипела, и Хейди вздрогнула. Ручка двери повернулась, и дверь открылась. Бранд вскинул хвост и кинулся под кровать. Рори пробормотал что-то, она не расслышала что. Мужчина стоял на пороге и явно собирался ложиться спать. Хейди уставилась на него во все глаза. Медленно, словно в шоке, рассматривая его полосатую пижаму с полурасстегнутой пижамной курткой, голые ноги, сунутые в тапочки, она едва удержалась, чтобы не закричать. Но должна же быть этому какая-то причина! Он же что-то сказал, когда вошел.

Ее смутило, что Рори так и не стал ничего объяснять. Он только взглянул на свет в коридоре и протянул руку. Свет погас, и он вошел к ней в спальню и закрыл за собой дверь. Все делал спокойно, буднично.

— Чт-то т-ты с-сказал? — спросила Хейди.

— Я сказал: хорошо, — спокойно ответил мужчина.

Хорошо? Сердце у нее колотилось от страха. Но это же не значит…

— Ты сказала: «Все нормально», я сказал: «Хорошо», — повторил он, внимательно глядя на одеяло, под которым она скрючилась от страха. Ее ночная рубашка была с высоким горлышком и белыми кружевами, с длинными рукавами колокольчиками, просторная и очень приличная. Но даже это не могло уничтожить панику при виде взгляда его синих глаз, которые словно видели сквозь одежду.

— Я не имела в виду… Я… не…

— О, перестань! Не надо скромничать. Уж в этом-то мы с тобой всегда прекрасно ладили. — Он с повергшей Хейди в ужас привычностью обошел кровать и присел на другой половине.

Безумный, пронизывающий до мозга костей кошмар… Хейди буквально прилипла к кровати. Секунды сочились будто яд, когда он отвернул одеяло с цветастым пододеяльником. Никакой прелюдии, никаких сомнений. Но он так уверен потому, что делает это не в первый раз. Но не с ней! Это было не с ней!

— Нет! Нет, я серьезно говорю. — Хейди вцепилась в одеяло. — Нет!

— Что такое? Разыгрываешь невинность? — удивился он вполне искренно. Но одеяло выпустил.

Рори встал и удивленно посмотрел на нее. Мужчина молчал, и Хейди почувствовала, что он не станет брать ее силой. Однако все равно она очень волновалась от его близости. Глупо так вести себя, ругала она себя. Это же так естественно, он, по крайней мере, считает, что это в порядке вещей…

Но против всякой логики страх охватил ее с новой силой. Хотя вообще-то как он смеет? И тут Сюзанна Десмонд оказалась немедленно забыта. Осталась только Хейди Браун.

— Не мог бы ты немедленно оставить свои посягательства и уйти отсюда? — От злости голос ее сделался резким и визгливым. — Я не думала, что здесь нужно запираться на ночь. Но, видимо, придется. — Конечно, слова не очень приятные. Но она не ожидала увидеть такую перемену в его лице. — Я… прости…

— Прости? Господи боже мой, неужели непременно надо извиняться?

— Надеюсь, что нет! Надеюсь, мы сможем обойтись без этого.

— Вот как? А с чего вдруг такая перемена, скажи на милость? Десять лет назад ты мне ничего не спускала. Глупо обманывать себя. Тебе просто жаль, что я не Фриман, вот и все!

— Неправда. Как такое может быть?

Она смотрела, как полыхает гнев в его синих глазах. Но вдруг их выражение вновь изменилось. Как это всего минуту он казался ей старым? Глаза дерзко сверкнули.

— Это ты меня спрашиваешь? Хорошо, я объясню тебе, Сюзанна. Десять лет назад ты просто бросила меня с Тоби на руках и сбежала с Полом Фриманом бог весть куда. Мне не удалось это выяснить. А сегодня ты взяла и вернулась с какой-то сказочной историей о том, что ты, мол, приехала присмотреть за Дженни. Думаешь, я не знаю, что Фриман тоже в Дублине? Только дело в том, моя девочка, что твоя мать при смерти и ты одна из наследников, вот и все. Так что тебе самое время было вернуться. Это каждый дурак вычислит. Может, тебе неприятно это слышать. Но нравится тебе или нет, Сюзанна Харт, — это твоя жизнь.