Робин Николас - Шипы и розы

Ночью Джонни несколько раз просыпался. Во сне он ворочался с боку на бок и теперь вдруг обнаружил у самого своего носа крошечные башмачки, а над ними — кружевной подол ночной рубашки с Белоснежкой. Он слышал, как за его спиной проснулась и откинула простыню Грейс. Положение затруднительное — потому что Грейси стояла рядом, сжимая в руках свое розовое одеяло.

— Ты упал? — спросила она точно так же, как когда он свалился с качелей на террасе.

— Ну конечно, — ответил Джонни точно так же, как тогда. Но на этот раз скрестил за спиной пальцы. Он оглянулся через плечо и увидел, как Грейс сонно ему улыбается.

На мгновение он забыл о малышке, очарованный Грейс, ее растрепанными волосами, смятой футболкой, снова сползшей на одно плечо. Казалось, она только что занималась любовью.

Да еще как занималась…

— Джонни…

Он снова взглянул на Грейси.

— Мне не спится. — Девочка прижала подбородок к одеяльцу. Какие у нее усталые глазки. И слишком грустные для такой малышки.

— Тогда иди сюда. — Джонни встал и прижал Грейси к себе, как делал всегда. — Я тебя укрою.

Та обвила ручкой его шею.

— Я хочу спать здесь — с тобой и Грейс.

— Но… — Джонни никак не удавалось представить себе эту картину — себя в постели Грейс вместе с малышкой.

Не в силах вымолвить и слово, он повернулся к Грейс. Та уже не улыбалась. И вид у нее был вовсе не сонный. Скорее… встревоженный. Она принялась натягивать на плечо футболку.

— Мамочка и папочка брали меня к себе в постель, когда мне не спалось.

От ласковых детских слов все в Грейс словно бы растаяло. Она подвинулась и похлопала по постели:

— Иди-ка сюда.

Грейси радостно подпрыгнула у Джонни на руках, и, раскачав, он забросил ее к Грейс. Она приземлилась рядом, не забыв оставить место и ему.

Это место в постели, предназначенное именно для него, согрело сердце Джонни. И все же он колебался. Ведь это постель Грейс. Она натянуто улыбнулась ему, а малышке сказала:

— Ты лучше держи Джонни, а то он опять свалится.

И Джонни забрался в кровать. Грейси, хихикая, принялась поуютнее устраиваться у него под боком. Улегшись, он провел пальцами по нежной руке девушки. И удивился, что от этого прикосновения в темноте не полетели искры. Но тут она инстинктивно отдернула руку. Расслабившись, малышка сонно вздохнула и подтянула одеяло к подбородку.

Примирившись с тем, что эту ночь ему придется промучиться из-за близости Грейс, Джонни уставился в потолок. Но лунный свет обладал магической силой, притягивавшей его взгляд к сиянию вокруг головок Грейс и Грейси.

При каждом вздохе футболка на груди у девушки приподнималась. Глаза закрыты, шелковистые волосы оттеняют в лунном свете фарфоровую нежность щек. Джонни ощутил аромат ее лимонного шампуня и на мгновение вновь увидел себя на террасе Гринов. Столько лет назад… Они пьют лимонад — Грины, Дженелл, он…

Все в Джонни всколыхнулось, но это было не влечение, а глубокая человеческая потребность. Потянувшись во сне к Грейс, малышка положила свою маленькую ручку на ее руку, и Джонни вдруг успокоился. И вскоре заснул таким же сладким сном, как Грейси.

А Грейс все лежала без сна. Ее напряжение лишь возросло от сознания, что рядом, касаясь и ее, и его, спит малышка, словно бы связывая их и заставляя ее сердце страдать.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Утро встретило их ласковыми солнечными лучами за окном и свежим влажным бризом, дразнящим и не давшим Грейс уснуть снова. С закрытыми глазами она тихонько наслаждалась блаженной теплотой постели, которую делили с ней малышка и Джонни. Их ритмичное дыхание убаюкивало ее. Она ощущала детский аромат шампуня «Без слез». Но не он, а более сильный мужественный запах Джонни, казалось, заполнил девственную сине-белую комнату, принадлежавшую ей со дня рождения.

Лежа на боку, в рискованной близости от края матраса, Грейс сонно моргала. Она улыбалась нелепому сочетанию розовой с оборочками ночной рубашки девочки и сильной загорелой руки Джонни, обнимавшего племянницу. Джонни с малышкой заняли три четверти кровати.

Грейс оперлась на локоть. Когда-то она воображала себе, что бы чувствовала в постели рядом с Джонни Тремонтом. Реальность, даже с малышкой Грейси между ними, была гораздо прекраснее, чем все грезы пятнадцатилетней девчонки. Бледно-голубые простыни так чудесно оттеняли его черные волосы и загорелую кожу. Тень над его губами на мгновение заворожила ее. Его ноги, гораздо длиннее, чем ее собственные, заставляли ее чувствовать себя такой женственной и хрупкой. Она невольно представила себе, как ее тело подчинилось бы телу Джонни…

Почувствовав, что ритм его дыхания изменился, Грейс испуганно отвела взгляд. Глаза Джонни опасно вспыхнули. Он осторожно перегнулся через девочку и приблизил лицо к Грейс. Матрас качнулся, когда он протянул руку и сжал ее запястье. Девушка перевела дыхание и откинулась на подушку. Она уже совсем проснулась, и тело ее пульсировало в такт его.

— Грейси больше не просыпалась, — прошептал Джонни, напоминая ей, что вообще-то девочке это было несвойственно.

Грейс охватили нежность и стремление защитить малышку.

— А когда она проснется, то что почувствует? — шепотом спросила она в ответ. Хотя эта мысль была для нее невыносима, но лучше уж быть готовой к тому, что Грейси, проснувшись, позовет Дженелл.

— А мы ей сразу напомним о котятах. И все будет в порядке.

Джонни нагнулся ближе, и Грейс не могла избавиться от мыслей о том, что лицо у нее чисто вымыто и не накрашено, словно у девочки, что волосы разметались по подушке, а под футболкой нет лифчика. Джонни приоткрыл губы, дыхание его ускорилось… Грейс неосознанно последовала его примеру. Джонни моргнул — и Грейс моргнула. Неужели он и в самом деле собирается ее поцеловать — или ей только кажется?

Между ними задвигалась Грейси.

— Спасибо за место. — Теплое дыхание Джонни обдувало губы Грейс, в ушах у нее словно бы звенело, и голос Джонни звучал приглушенно, чуть хрипло. Затем он убрал руку и отодвинулся — как раз вовремя, потому что девочка уселась между ними. — Эй, смотри, вот и Белоснежка, — пошутил Джонни, которого, похоже, совершенно не выводило из равновесия их близкое соседство. Сердце Грейс, оно заставляло взволнованно биться. Она уселась в кровати, облокотившись о спинку.

Девочка взглянула сначала на Грейс, потом на Джонни и надула губки.

— Не Белоснежка. Это я, Грейси.

— А я имел в виду Белоснежку на твоей рубашке. Вон там, — пощекотал ее Джонни.

Когда малышка взвизгнула и отскочила к Грейс, та крепко прижала ее к себе и, не удержавшись, поцеловала девочку в черные волосики.