Элизабет Харбисон - С тех пор, как ты вернулась…

— Веришь, но недостаточно, чтобы вернуться, — вдруг вырвалось у него.

Она напряглась, и он понял еще до того, как она заговорила, что зашел слишком далеко.

— Нет, извини. Я вообще не могу обещать, что это когда-нибудь случится.

Внутри у него все сжалось, но он старался не показать, насколько ему больно это слышать.

— Я не прошу тебя ничего обещать. — Он ласково погладил ее по голове. Она тихонько вздохнула. Он помнил, Лора всегда расслаблялась, стоило ее приласкать. На шее у нее пульсировала жилка, и ему так хотелось дотронуться до этого места губами. Вместо этого он поднес к губам ее руки, поцеловал и прижал к своему гулко бьющемуся сердцу. — Но если ты решишь, что хочешь…

Она нерешительно кивнула.

— Хорошо, я учту.

Слова были самими обычными, а глаза… Как много она хотела скрыть! Ее замешательство. Может быть, что-то вспомнила, может, возникли какие-то ассоциации. Чего-то она не хотела воспринимать. Он знал этот взгляд, видел его много раз до того, как она исчезла.

После ее исчезновения его все время мучили вопросы, на которые уже некому было ответить. Он чувствовал, что последнее время что-то ее беспокоило, но она отказывалась говорить об этом. Их отношения становились все холоднее, она отдалялась от него все больше и больше, а он ничего не мог с этим сделать. Закончилось это тем, что он решился на развод. Выслушав его, она молча кивнула, и все. Больше они об этом не говорили. Он не знал, какие чувства она испытывала, она скрывала их, и скрывала очень хорошо. Конечно, теперь он не мог ее за это винить. Теперь, когда сам так много скрывал от нее.

Оставшуюся часть дома Лора осмотрела уже не так внимательно. Найденная сережка совершенно выбила ее из колеи. Правда, присмотревшись, она заметила, что это лишь дешевая, безвкусная подделка. Ни одна уважающая себя женщина не надела бы ее, собираясь на свидание.

Лора шла за ним из комнаты в комнату и чувствовала, как ей все больше и больше хочется дотронуться до него. Хотелось прижаться к нему, почувствовать его руки, ощутить поглаживающие ее пальцы. Это было трудно понять. Никогда у нее не возникало таких желаний, по крайней мере, за тот период, что она помнила. Наоборот, все знакомые дразнили ее, что она не обращает внимания на мужчин. Ведь когда они смотрели видеофильмы, все обращали внимание на актеров, а она — только на сюжет. Ей нужен был лишь один мужчина. И теперь она поняла — это ее муж. Идя рядом с ним, вдыхая его запах, кожей ощущая его присутствие, Лора переживала доселе неизвестные ей чувства. Желание. И не просто желание — голод.

К счастью (или несчастью?), он не замечал ее состояния. Он вообще старался не переступать некой грани в их отношениях. Лора пожалела, что он так свято оберегает это хрупкое равновесие.

Они останавливались возле картин на стенах, безделушек, расставленных на столах и полках. Энди рассказывал их историю. Например, стеклянный столик с яркой мозаикой, изображающей дельфинов и ветряные мельницы, они приобрели в Греции. По его словам, Лора очень понравилась продавцу, и тот надарил ей кучу подарков: подносы, скатерть, несколько греческих статуэток и медную открывалку с крестом наверху.

Она ничего не узнавала, но ей было почему-то удивительно уютно. Она не вспомнила комнату дочери, но у нее появилось страстное желание узнать, почувствовать, каково это — лежать вместе, свернувшись калачиком, на мягкой кровати зимним вечером, читать «Спокойной ночи, Луна». А за окнами идет снег и завывает ветер. Наверное, так оно и было, но она ничего не помнит.

Трудно поверить, что она смогла забыть все это. Знала ли она тогда, до аварии, насколько счастливой была? В последнее время, она даже мечтать не смела о такой жизни, потому что не верила, что это может быть с ней. И вот она здесь. И Энди утверждает, что все это принадлежит ей.

Спустя какое-то время Энди пошел вниз, чтобы сделать им холодного чаю, а Лора опять пошла по комнатам, чтобы еще раз все осмотреть. Она понимала, что чай — это предлог, просто он хотел дать ей время побыть одной, осмыслить увиденное. «Как он тактичен!» — подумала она с гордостью. Такой внимательный! А может, ее подозрения, что у него кто-то есть, действительно беспочвенны? И навеяны сюжетами старых фильмов, которые она когда-то видела. Быть может, в одном из них муж пытается убить жену, которая в это время разговаривает по, точно такому же, черному телефону, как у них в библиотеке?

Лора бродила по комнатам минут двадцать, и уже собиралась спуститься вниз, когда услышала звонок в дверь. Раздались шаги Энди и скрип открываемой двери. Она замерла, судорожно вцепившись в перила, а в ушах все звучал этот скрип. Как он был знаком! Надо же! Из всего — только этот звук! Она заранее знала, как заскрипит дверь, еще до того, как Энди ее открыл. Какое-то время Лора стояла неподвижно, все так же до боли сжимая перила, сердце бешено колотилось. Она что-то помнит! Сейчас все вернется! Но… она подождала какое-то время, и ничего не случилось.

Лора медленно разжала пальцы. Нечего сходить с ума. Боже мой! Да все двери скрипят примерно одинаково! Она начала спускаться и услышала слова Энди:

— О Боже, Адель! Вот уж действительно не вовремя…

Адель? Лора выпрямилась и почувствовала, как руки и ноги похолодели. Кто такая Адель? И почему от этого имени у нее по спине пробежал холодок?

Женский голос резко прервал Энди:

— В чем дело, Эндрю! Ты не звонил ни вчера, ни сегодня. Или что-то случилось, или ты просто хам. Что из двух?

— Ни то, ни другое. — Он старался говорить как можно тише, но Лора слышала его отчетливо. — Я просто… я работаю. Это очень важно. И действительно, у меня ни на что не хватает времени. Я даже думать не успеваю, — добавил он.

― Хм!

Кем бы ни была эта женщина, ее явно не устроило объяснение Энди, как, впрочем, и Лору. Ни на что не хватает времени! Если он так безумно любит свою жену, как говорит, так почему же он врет этой женщине?

— Ну, правда, Адель. Я собирался позвонить тебе сегодня вечером.

— Вот и прекрасно. Я уже здесь. Зачем ждать до вечера? Сейчас и поговорим.

— Не сейчас.

— Хорошо, если ты не желаешь говорить, то вполне можешь послушать. Я уверена, это не будет для тебя сюрпризом. Думаю даже, что ты именно поэтому меня избегаешь. Ребенка надо отправить в пансион. Я говорила это раньше и говорю опять. Здешняя школа — пустое место по сравнению с той школой в Вирджинии.

— Я не собираюсь никуда отправлять Сэм. И точка. Спасибо за заботу. Увидимся в другой раз.

— Никуда я не уйду, пока ты не согласишься. Саманте необходимо уехать!

Вот оно что. Какими бы ни были отношения этой женщины с Энди, но она, Лора, вернулась и никому не позволит решать за нее судьбу ее ребенка. Она стиснула зубы, набрала в легкие побольше воздуха и начала спускаться вниз. В конце концов, это же ее дом, значит, и вести себя она будет соответственно!