Сьюзен Стивенс - Апельсиновый рай
— Хорошо, — согласилась она. — А потом я приготовлю ужин. — Это поставит его на место! На яхте Рамона она подчинялась его желаниям. А в ее собственном доме только она могла диктовать условия.
— Звучит соблазнительно, — пробормотал он. — Я даже готов потереть вам спинку.
В этой изумительной чугунной ванне с легкостью могла бы уместиться семья; из четырех человек. Анна-Лиза добавила в воду несколько капель ароматического масла.
— Восхитительно, — констатировала она, пытаясь закрутить кран. Но вентиль с холодной водой никак не хотел поддаваться. Выбора не оставалось. Либо вода хлынет на пол, либо…
— Рамон! Вы не могли бы мне помочь? Только быстро!
Когда Анна-Лиза оставила его, он сидел внизу в гостиной, развалившись на диване и слушая музыку. Но ему понадобилась пара секунд, чтобы взлететь наверх и ворваться в ванную.
— Вы в порядке? — спросил он, с беспокойством оглядываясь вокруг.
Анна-Лиза отступила и указала ему на кран.
— Я не могу закрутить его.
— Что, кран? — спросил Рамон так, как будто он, по крайней мере, ожидал увидеть обрушившийся потолок. Подойдя к ванне, он одним движением руки устранил проблему.
— Блестяще! — воскликнула Анна-Лиза. — Но ваша рубашка вся намокла, — заметила она, когда он выпрямился.
— Я сниму ее и отдам вам, чтобы вы ее высушили, — сказал он, усмехнувшись.
И, прежде чем она смогла возразить, он оказался обнаженным по пояс. Затем одним быстрым движением схватил ее за плечо, а другой рукой дотронулся до молнии на спине.
— Это на всякий случай, если застежка застрянет. Я лучше прослежу за этим, пока я здесь, — прошептал он ей в шею. От его теплого дыхания у нее по спине побежали мурашки. — Вам холодно, Анна-Лиза? — тихо и понимающе спросил он.
— Холодно? Вовсе нет! — запротестовала она, дрожа и смеясь одновременно. — Я просто слегка устала…
— Вам следует хорошенько отмокнуть в ванне, — посоветовал Рамон хриплым голосом, расстегивая молнию и задерживая свою теплую руку на мягкой выпуклости ее ягодиц.
Но, как только сила воли Анны-Лизы начала слабеть, он отстранился.
— Dios![11] Да вы вся в царапинах! — воскликнул он. — Где у вас антисептик?
— В шкафчике над раковиной, — ответила Анна-Лиза, тщательно придерживая на себе платье.
Поискав, Рамон вытащил маленький пузырек и клочок ваты. Откупорив пробку, он понюхал содержимое и скорчил гримасу.
— Если вы все еще будете этим пахнуть, когда спуститесь вниз, я пошлю вас обратно.
— Спасибо, — сказала Анна-Лиза, забрав пузырек у него из руки.
Кто сказал, что романтика мертва?
Ей не о чем жалеть, но почему же тогда не приходит успокоение? — думала Анна-Лиза, убирая со стола последние тарелки. Ужин продолжался несколько часов, а после него они проговорили почти всю ночь напролет. Рамон был для нее просто находкой, несмотря на то, что деловые вопросы он обошел стороной. До настоящего момента она и не понимала, как ей не хватало простого человеческого общения.
А сейчас уже наступил рассвет, и она снова была одинока. Глубоко вздохнув несколько раз, она продолжила свою рутинную работу по дому. В ней нельзя было найти особого удовольствия, но она, по крайней мере, успокаивала.
Анна-Лиза снова поймала себя на мысли о том, что, возможно, они с Рамоном смогли бы стать друзьями, но это был всего лишь самообман. И раздавшийся стук в дверь вскоре доказал ей это. Она уже почти поднялась с кресла, чтобы открыть, но Рамон опередил ее.
— Сейчас четыре часа утра, — предостерегающе сказал он, — вам лучше остаться здесь, а я пойду и посмотрю, кто это.
В конце концов, они оба решили пойти. Когда Рамон открыл дверь, Анна-Лиза выглянула из-за его плеча и увидела, что на пороге стоял шофер Рамона. По его взгляду сразу можно было понять, о чем он подумал, увидев их вместе. Когда он посмотрел на нее, его глаза были холодными как сталь, затем он с безразличием отвернулся от нее и быстро заговорил с Рамоном по-испански. Анна-Лиза не могла понять смысла сказанного, но она была уверена, что шофер намеренно четко произнес имя «Маргарита».
Дав шоферу четкий ответ, Рамон закрыл дверь и, повернувшись к девушке, сказал:
— Простите, Анна-Лиза, но мне нужно идти.
— Идти? — Конечно же, ему надо было идти. Какая же она дура! Какое право она имела задерживать его? Рамон женат. И его жена нуждалась в нем. Все было так просто.
Он посмотрел на свои часы и нахмурился.
— Вы не будете возражать, если я быстро приму душ?
— Нет, что вы, нисколько. Вы найдете чистые полотенца в ванном шкафчике.
Он взял ее за руки.
— Не могли бы вы оказать мне еще одну любезность?
— Какую?
— Не могли бы вы приготовить, что-нибудь поесть?
Он принял ее пристальный взгляд за знак согласия и стал быстро подниматься по лестнице. Анна-Лиза знала, что мысли Рамона были уже далеко. Ему не терпелось вернуться к своей настоящей жизни, к Маргарите.
Она приготовила завтрак, молча, выжав апельсиновый сок, пожарив яичницу и сварив кофе. В качестве благодарности Анна-Лиза получила легкий поцелуй в щеку, и еще по одному на каждой руке… Потом, окончательно разрушив ее мечты, он быстро произнес:
— Простите. Мне нужно ехать в аэропорт. Самолет приземляется через пятнадцать минут.
— Вы не должны опоздать, — согласилась она, придерживая дверь.
Глава пятая
Если я останусь здесь, то просто утону в своих переживаниях, думала, выходя из дома, Анна-Лиза, пытаясь отогнать от себя тоску. И тогда даже не придется прибегать к помощи моря… Рамон не был ее другом и не мог стать ее любовником. Чем быстрее она это усвоит, тем лучше.
Она чувствовала себя абсолютно подавленной, но никто не мог избавить ее от ежедневной обязанности кормить животных. По крайней мере, хоть Помадкин был, как всегда, весел и беззаботен. Пока она кормила кур и прибиралась во дворе, он прыгал вокруг ее ног, как щенок, стараясь казаться настолько очаровательным, насколько позволяла его искривленная мордочка. Единственное, чего он не мог, так это говорить, подумала Анна-Лиза и слегка улыбнулась, наблюдая за тем, как Помадкин бросается вниз по тропинке, ведущей к пляжу, а потом бежит обратно, заливаясь восторженным лаем.
— Ну, все. Я сдаюсь, — сказала, наконец она. — Но тебе придется подождать, пока я переоденусь.
Когда она вновь спустилась во двор, Помадкин уже дожидался ее, нетерпеливо виляя хвостом. Едва завидев хозяйку, он бросился вниз по тропинке с победным лаем. Схватив яркий красный мячик, который она купила для него в поселке, Анна-Лиза побежала за ним легкой трусцой. О запрете Рамона плавать одной она вспомнила лишь в тот момент, когда слегка притормозила у края обрыва. Но Рамона здесь не было. И это — ее побережье, ее жизнь.
