Дана Хадсон - Когда догорает закат
Будто увидев все, что делается в ее голове, Ник спокойно попросил:
— Только не говори, что передумала. Ты поставишь меня в совершенно идиотское положение. Я уже сообщил и родителям и друзьям, что нашел невесту и женюсь как можно быстрее.
Джоанна в полнейшем ужасе схватилась руками за голову и застонала. Ник испуганно приподнялся со стула, готовый бежать за помощью.
— Что с тобой? Тебе плохо? Позвать врача?
Приложив подрагивающую ладонь к своему сердцу, будто это могло умерить неистовый ритм, Джоанна панически прошептала:
— Не плохо, а страшно. Я боюсь. Что я наделала?
Он с облегчением засмеялся и нежно провел костяшками пальцев по ее впалой щеке.
— Вот подожди, немного поправишься, тебя выпишут домой, и я докажу, что страшиться тебе нечего.
Джоанна взглянула на него с явным недоверием.
— Я вас не помню. Совершенно. Как я могу вам доверять? Какая свадьба при таких условиях?
Не отвечая, Ник молча приник к ее губам. Сначала она пыталась сопротивляться, что-то возмущенно мыча, но по мере того, как сладкий яд проникал в ее тело, а потом и в душу, вскоре замолчала и неосознанно обхватила Ника за шею. Его руки невесомо гладили ее грудь, и она приникала к нему все теснее и теснее. Очнулись они от громко хлопнувшей двери. Одновременно повернув головы к входу, увидели явственно недовольную их поведением хирургическую сестру. Она ехидно заметила:
— Извините, что нарушаю ваше уединение, но тут реанимационная палата. Вот когда больную переведут в палату обшей терапии и разрешат ей вставать, тогда пожалуйста… Только не в местах общего пользования, очень вас прошу…
Жутко покрасневшая Джоанна вновь приняла прежнюю позу, то есть зарылась в кровать и натянула простыню до самого носа. Тихонько посмеивающийся и весьма довольный собой Ник весело кивнул на просьбу медсестры выйти из палаты и небрежно бросил невесте:
— Свадьба как можно быстрее, дорогая!
Та лишь обреченно проводила его растерянным взглядом.
Выйдя из клиники, Ник позвонил по данному им Бэрдом номеру. Почти сразу ему ответил сонный, но крайне встревоженный голос Джулиуса. Объяснив, что все в порядке и им нужно встретиться, чтобы обсудить свадьбу, Ник разрешил будущему свояку спать дальше, а сам, не испытывая ни малейших угрызений совести, поехал в свою квартиру. Всю дорогу насвистывал, думая о своем и довольно щурясь, как кот на солнышке. Водитель с интересом взглядывал на счастливого пассажира, но спросить ни о чем не решился.
Зайдя в квартиру, Ник созвонился с ее владельцами и продлил аренду еще на пару недель. Посмотрев на себя в зеркало, недовольно отметил глубокие морщины на лбу и непривычное беспокойство во взгляде. Переодел строгий деловой костюм на более привычные для взора Джоанны демократичные джинсы и задумался.
Итак, что же он творит? По сути, заставляет девушку согласиться на отношения, которых она абсолютно не желает. Или желает, но просто боится? Ее что-то гнетет — это ясно. Поскольку она не помнит его безобразное поведение, значит, дело в другом. Что ее так беспокоит? Негативный пример родителей, бросивших своих детей ради новой любви, или что-то другое? По сути, он ничего о ней не знает. Но это не беда — все, что нужно, ему расскажет сегодня Джулиус. Главное — правильно себя вести и не проговориться.
После обеда Ник вновь поехал к Джоанне. Ее перевели в палату общей терапии и разрешили вставать, и он застал ее одиноко стоящей посередине палаты. Морща лоб, она с удрученным видом глядела на выкрашенную в нейтральный зеленоватый цвет стену. Взгляд у нее при этом был очень напряженный и слегка виноватый. Ник сразу понял, что она делает, и по его спине пробежал неприятный холодок непритворного страха.
— Ты пытаешься все вспомнить? Не напрягайся, дорогая, память вернется сама по себе. Будь спокойной и естественной, и все образуется.
Джоанна с недоверием взглянула на него, не желая принимать его мудрые советы, и Ник вкрадчиво заметил:
— Вот увидишь, любой врач скажет тебе то же самое…
Решив ни о чем с ним не спорить, Джоанна села в удобное кресло и, как примерная школьница, чопорно сложила руки на коленях.
Ник ласково, делая вид, что вполне к этому привычен, чмокнул ее в щеку и, поставив стул напротив нее, сел так близко, что их колени соприкоснулись. Джоанна заерзала, пытаясь отодвинуться, и он, с нарочитым неудовольствием насупив брови, заметил:
— Ты что, боишься меня? Но после того, что с нами было, это по меньшей мере нелепо…
Вытянувшись, как струна, Джоанна замерла, не пытаясь больше отодвинуться.
Взяв ее тонкую руку и перебирая податливые пальцы, Ник предложил:
— Ты не против, если свадьбу мы сыграем по особому разрешению через пару недель? Раньше, к сожалению, не получится…
Она слабо повторила, как эхо, не веря своим ушам:
— Через пару недель…
Он уверенно подтвердил:
— Ну да. Родителей я уже предупредил. Они вовсю готовятся. Я думаю, венчаться нам лучше в Лондоне, у меня там центральный офис и дом. К тому же почти все родственники, друзья и деловые партнеры тоже там. Но если у тебя другие предложения, то давай обсудим…
Она снова повторила тусклым эхом:
— Обсудим… — До ее сознания не сразу доходили его бравурные речи.
Ник ласково провел ладонью по ее поникшей голове, успокаивая, как неразумного ребенка.
— Что ты предлагаешь?
Очнувшись, она выпалила:
— Я не могу выйти за вас замуж! Я вас не помню!
Он спокойно укорил:
— Давай говори мне «ты», а то это уже фанаберией попахивает. Мы знаем каждую частичку тела друг друга, не надо этой дурости! — Не обращая внимания на ее покрасневшие щеки, вполголоса добавил: — И я не шутил насчет беременности. Это вполне возможно. Так что давай не будем тянуть резину и поженимся побыстрее…
Не зная, как остановить его напор, Джоанна нервно пролепетала:
— Теперь беременность не является поводом для вступления в брак…
Он подтвердил это с мрачной усмешкой на затвердевших губах:
— Ну да. Но как ты представляешь себя в роли матери-одиночки? Хочешь, чтобы наш ребенок повторил твою судьбу? Хотя ты и родилась в законном браке, но прекрасно знаешь, что чувствует брошенный ребенок. Или аборт устраивает тебя куда больше? Но знай — этого я тебе не позволю!
Не решаясь сказать, что она и сама не станет делать ничего подобного, она обессиленно прикрыла глаза. Воспользовавшись этим, Ник склонился над ней, уперся руками по обе стороны ее головы и приник к ее губам. Она не отвечала, пытаясь остаться равнодушной, но не смогла. Кончилось тем, что она снова обхватила его за шею и прижалась к нему всем телом, невзирая на боль от ушибов.
