Триш Мори - Досье на любовника
— Двадцать пять лет назад. Пусть так. Но я-то в чем перед тобой виновата?
— Если бы я сделал то, что намеревался сделать, было бы гораздо хуже.
— Объяснись, я не понимаю.
— Я мог овладеть тобой, а на следующий день все равно разорил бы твоего отца. Именно так я изначально задумывал свою месть.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Волна холодного ужаса окатила Саскию:
— Ты прав. Господь миловал.
— Впереди официальная часть, после которой мы уедем, — тихо проговорил Алекс.
— Так скоро? А я думала, веселье только начинается.
Девушка холодно кивнула ему и скрылась в дамской комнате. Он отправился разыскивать главного распорядителя вечера, только так можно было спастись от внезапно накатившего смущения и презрения к самому себе.
Уборная оказалась столь же восхитительной, как и бальная зала: обитые темным бархатом стены, роскошные драпировки, удобные антикварные кресла. Она скорее напоминала гостиную в богатом доме.
Саския застыла над раковиной, приложив к лицу освежающую салфетку. Она слышала, как открылась дверь, и в уборную кто-то вошел. Отняв салфетку, девушка увидела Кармен. У этой ведьмы замечательное чутье на чужие несчастья!
— Что случилось? Между вами будто кошка пробежала, — сделанным сочувствием проговорила Кармен.
— С чего ты взяла, просто мне в глаз что-то попало. Не могла бы ты посмотреть? Хотя нет, благодарю, кажется, уже все прошло. Как тебе этот бал? Алекс сказал, сейчас будет официальная часть. Надо спешить, он просил присоединиться к нему до начала.
— Тебе не победить, Саския, — холодно проговорила Кармен. — Эта должность будет моей.
— Ты очень самонадеянна, Кармен. Гораздо больше, чем этого требует здравый смысл. Но я все равно желаю тебе удачи, — улыбнулась Саския.
— Как ты этого добилась? — с ненавистью прошипела соперница.
— Добилась чего, Кармен?
— Как тебе удалось раскрутить Котофидеса на помолвку? Если не ошибаюсь, именно он разорил твоего отца восемь лет назад и прибрал к рукам его компанию?
— Откуда ты узнала об этом? Как ты посмела рыться в моем прошлом?
Кармен ликовала, ей наконец-то удалось вывести Саскию из себя.
— Сбор информации — моя работа. А ты думала, почему тебе для исследования достался именно Александр Котофидес? Мне достаточно было намекнуть, кому следует…
— То есть ты хочешь сказать, что все члены правления танцуют под твою дудку? Не слишком правдоподобно.
— Ты больше никого не обманешь своим амплуа простушки. Знаешь, даже я сначала забеспокоилась, прослышав о вашей с Алексом помолвке, но, как оказалось, зря. Теперь-то я вижу, что и это мне на руку. Интересно, как Правление отнесется к твоей возможной беременности и временной нетрудоспособности? К тому же замужняя женщина вряд ли может позволить себе сверхурочную работу и частые командировки.
Их гневные взгляды встретились.
— Ой, Саския, ты стала такой чувствительной, вот-вот разрыдаешься! Может быть, ты уже беременна от этого дикаря?
— Твоя интуиция тебе изменяет, Кармен. Мы с Алексом вместе меньше недели, — парировала Саския.
— Кто знает… Да, обручиться вы успели вовремя. Если не секрет, каков он в постели? Драго, например, хорош только на словах.
— С чего ты взяла, что я с ним сплю?
— Не смеши меня, Саския. Не хочешь же ты сказать, будто он готов жениться, даже ни разу не переспав с тобой?
— Кармен, неужели ты еще не поняла, нет никакой помолвки, и свадьбы никакой не будет. Ты прочла о них в светской хронике, вот и относись к этому соответственно. Ведь это я простушка, а не ты.
— Если это правда, то совсем скоро ты останешься и без работы, и без мужчины.
— Кармен, ты по долгу службы так подличаешь или по зову сердца?
— Если я чего-то не сумела добиться, никто не поинтересуется, насколько честно я поступала, да и мне мое благородство будет плохим утешением. Зато всем издавна известно, что победителей не судят.
— Как бы тебе жалеть об этом не пришлось.
— Жалеть буду не я, — отмахнулась Кармен. — Не боишься пропустить речь своего суженого?
Алекс заботливо накинул плащ на плечи Саскии, она чуть слышно прошептала слова благодарности. Он решил, что девушка до сих пор на него сердится. На самом деле Саския вспоминала о недавней стычке с Кармен.
Уже в фойе они встретили Драго, он энергично замахал руками, подзывая их к себе.
— Пошли скорее, — Алекс потянул Саскию к выходу.
— Но Драго… — попыталась объяснить она, полагая, что Алекс его просто не заметил.
— Я вижу, — процедил он, подталкивая девушку к двери.
— Ты не слишком-то любишь его. Почему?
— Тебе показалось. Просто я устал и хочу поскорее отсюда уйти.
— Странно, у вас должно быть много общего. Оба успешные, оба скрытные… И давно знаете, друг друга, — удивилась Саския.
— Мы можем поступать одинаково, можем казаться похожими, но мотивация у нас при этом совершенно разная, — ответил Алекс.
— Ты намекаешь на то, что Драго не отличается особой честностью?
— Мое мнение о нем касается только меня. Хочу я того или нет, но мне приходится иметь с ним дело. Впрочем, если тебе интересно, наше сотрудничество я вряд ли могу назвать приятным.
— Мне трудно поверить, Драго Майоло сумел обойти в коварстве самого Алекса Котофидеса! — усмехнулась девушка.
— Я бы на твоем месте радовался, что не тебе приходится писать о нем этот материал, — сказал Алекс, когда они заняли свои места на заднем сиденье лимузина.
— И что же ты за человек? — после долгого молчания проговорила Саския. Она внимательно смотрела на Алекса.
Не выдержав ее взгляда, он отвернулся и уставился в окно:
— Ты о чем?
— Какова твоя мотивация? Ты ведешь отшельнический образ жизни из-за тяги к тишине и покою или из-за желания что-то скрыть?
— А ты сама, что об этом думаешь?
— Ну, застенчивым тебя никак не назовешь. За примером не надо далеко ходить, с журналистами ты ведешь себя более чем агрессивно, поэтому я склоняюсь к нелестному о тебе мнению.
— Не забывай, еще есть Марла. В мои обязанности входит заботиться о сестре.
— Очень благородно, но это только отговорка. Что ты скрываешь, Алекс?
Ее вопрос остался без ответа. Остаток дороги они провели в тишине. На подъезде к отелю Алекс объявил:
— Я буду сотрудничать с тобой. Постараюсь быть максимально откровенным. Приложу все усилия, чтобы ты победила в этой дурацкой схватке, если ты считаешь победу своей последней надеждой. Но и ты должна мне кое-что пообещать.
— Что именно?
