Френдзона. Она под запретом - Мила Реброва
– Никакие это не глупости! Ты изменился, Лёва! И с таким тобой я не хочу дружить, я разве критикую тебя на каждом шагу?
– Это не критика, Тай, как ты не понимаешь? Я беспокоюсь за тебя, хочу улучшить твою жизнь…
– Моя жизнь не нуждается в улучшении! Она нуждается в друге, который в ней всегда был. Но ты почему-то больше становишься похож на моего надзирателя. Мне восемнадцать! Я имею право ходить на вечеринки и знакомиться с парнями.
На это я благоразумно промолчал, зная, что если открою рот, то точно выдам что-то, что приведет нас к очередной ссоре, а этого я сейчас хотел меньше всего.
Может, во мне просто играют гормоны? Поэтому я начал так странно реагировать на Булочку? Ведь именно из-за этих реакций я и кидаюсь на Таю с колкостями! Возможно, просто стоит завести девушку? Да! Именно так я и должен поступить, если не хочу потерять свою Булочку.
Тая
– Всё отлично, мам, – говорила я на следующий вечер по видеосвязи.
– А Лёва как? Справляетесь там вдвоем?
– Справишься с ним, как же… – ворчала я, не в силах держать в себе обиду.
– Ну что такое, Таюш? – нежно, совсем как в детстве, ворковала мама, почувствовав мое настроение.
– Не знаю, мам, Лёва изменился, – пожаловалась я, не зная, кому еще рассказать об одолевающих меня страхах. Я теряла самое дорогое, что у меня было, и не могла понять, как сделать так, чтобы легкость снова вернулась в нашу дружбу.
– Булочка моя, он же вырос, конечно, он изменится! Как и ты. Ты ведь тоже не такая, какой была. Люди меняются, Тая. Думаешь, нам с отцом было легко принять тот факт, что ты выросла и перестала быть нашей Булочкой? – спросила она.
– Но вы с папой не пытаетесь переделать меня и не критикуете! А Лёва постоянно бузит! – доверяла я свои секреты маме, зная, что она поможет разобраться в этой запутанной ситуации.
– Нам хочется, поверь, – усмехнулась она, но в ее добрых глазах не было упрека, лишь доброта и лучистое веселье. – Но опыт подсказывает, что это невозможно. Вы вырастете так или иначе, и мы не сможем на это повлиять. А Лёва сам еще ребенок, который входит в стадию взросления. Ему тоже непросто.
– Пусть сам по себе взрослеет и собой занимается, а я буду сама по себе! – бурчала я.
– Вы с детства не разлей вода, если и захотите разделиться, не выйдет, – смеялась в ответ на это мама. – Поговори с ним, Таюш, уверена, он скажет, что желает тебе только добра. Как и мы.
– Ну правильно! Хочет быть моим папочкой. О чем и речь!
– Он просто старается помочь тебе стать взрослой и ответственной. Ему это далось проще, он с детства был обстоятельным, серьезным, чистюлей и аккуратистом.
– Давай, нахваливай своего любимого Лёву, – надулась я, – а я у вас грязнуля неаккуратная.
– Тай, ну хватит быть такой букой, – мама вздохнула и ласково продолжила: – Пойми, мы не враги тебе, и Лёва не враг, а ты так защищаешься, словно мы тебе хотим навредить. Хочешь, я поговорю с ним?
– Зачем, мам?
– Чтобы не трогал тебя с уборкой этой, пока ты не адаптируешься. Никто еще не умирал из-за разбросанных носков.
– Нет, не надо, мам, я и правда хочу научиться порядку. Но чтобы никто меня при этом не контролировал. Я хочу сама.
– Тогда скажи это Лёве, – посоветовала она, – скажи, что именно тебе не нравится в его словах. Язык нам зачем дан, Булочка?
– Чтобы его показывать, бе-бе-бе, – поддразнила я маму, высунув язык, на что она сначала засмеялась, а потом грустно вздохнула. – Как же тяжело видеть тебя через экран. Так и хочется тебя потискать. И знаешь, – опять вздохнула она, – теперь везде так чисто, а я бы с радостью снова убирала твои разбросанные вещи, лишь бы ты была дома.
– Мама, – рассмеялась я, чувствуя в груди тонны тепла, – я тоже очень скучаю по дому и по всем вам.
– Меня утешает только то, что Лёва рядом, поэтому не ругайтесь, дети! – погрозила она пальцем. – Не добавляйте мне расстройства.
– Хорошо, мам, пойду мириться с Лёвкой, пока. Люблю тебя. Всем привет.
Выключив видеосвязь, я вскочила с места и радостно понеслась в кухню с намерением приготовить горячие бутерброды. Это было самое простое блюдо, рецепт которого я нашла в интернете. Пока готовила, облизывала пальцы и искала кино, которое мы с Лёвой могли бы посмотреть вечером. Друга не было видно, и я предвкушала, как он удивится, когда я предложу ему вечер примирения: бутерброды и кинчик.
Уже представляла, как мы валяемся на диване и едим бутеры, ржем над какой-то комедией. Потом можно поднять волнующий меня вопрос, порешать наши траблы.
Не хочу я ругаться с другом больше, это меня слишком нервирует.
Но, когда я вышла с огромной тарелкой с бутерами, истекая голодными слюнями, увидела Лёву в уличной одежде. Чуть тарелку не выронила. Внутри что-то неприятно екнуло.
– Ты куда? – промямлила как идиотка, не зная, как его удержать.
– Я тут, ну, короче, – мялся он, напяливая кепку на голову, – Лера позвала покататься на скейтах на площадке возле дома.
– И ты решил пойти? – не поняла я прикола.
– Конечно, почему бы и нет? Уроки я закончил, так что можно и побездельничать, – не замечая моего состояния, говорил он. – Можешь присоединиться, если хочешь.
– Нет уж, спасибо! Быть третьим лишним так себе перспектива, – пытаясь побороть раздражение, сказала я, словно мантру повторяя про себя: «НЕ ССОРЬСЯ». Это же просто смешно! Лёва и раньше ходил на свидания, и на меня этот никак не влияло! Так почему же сейчас мне так неприятно?
– Ну ладно, пока, – пожал он плечами, выходя из квартиры.
Вот ведь гад! Я ему тут бутеры готовлю, пытаюсь умаслить и наладить нормальный контакт, а он бежит к этой противной Лере!
Черт! Даже поговорить не с кем! Пора срочно заводить подруг! Нельзя иметь только одного друга, на которого некому пожаловаться!
