Френдзона. Она под запретом - Мила Реброва
Пришлось напрячься и выдавить нужную фразу, от которой Лера засмущалась.
– А у вас с Таисией еще есть братья или сестры? – продолжала она расспрашивать.
Я нахмурился. Почему это у нас с Булочкой должны быть братья и сестры? Черт, Тая же нас выдала за родственников. Злость опять проснулась во мне. Ну что за девчонка несносная? Теперь придётся придерживаться этой дурацкой легенды и постоянно следить, чтобы не проколоться.
– Нет, нас только двое… Так что ты мне все-таки хотела показать? – спросил я, чтобы сменить тему, и она потянула меня в сторону большого голубого дивана, на котором почему-то никто не сидел.
Странно. Куча народа, а все его стороной обходят. И только сев на него, я понял, что это не диван, а самый настоящий водный матрас, который продавился под моим весом, и я упал на спину, барахтаясь и не в силах подняться. Просто утонул в нем, а хохочущая Лера упала рядом и подкатилась ко мне под бок. Остальные, кто уже, видимо, испробовал на себе это ложе, собрались рядом и хохотали вовсю.
– Ну что? – успокоившись, спросила она, заметив, что я просто застыл, позволив своему телу расслабиться. – Нравится?
– Прикольно, – пожал я плечами, напрягаясь от ее близости, девушка и так чуть ли не лежала на мне, а теперь еще и руку на грудь положила, поглаживая поверх футболки.
– Лёва! – отвлек меня резкий оклик, и, подняв взгляд, я заметил Булочку, которая сверлила меня и Леру недовольным взглядом. – Я устала, поехали домой! – удивила она меня, и я, испугавшись, что этот недоделанный музыкант ее чем-то обидел, тут же вскочил, не обращая внимания на обиженное ворчание Леры, которая, перекатившись, оказалась на том месте, которое я недавно занимал.
– В чем дело? – внимательно оглядывая Булочку на предмет повреждений, спросил я.
– В том, что я устала. Или ты хочешь продолжить вечер? Вижу, тебе тут и без меня весело! – зло посмотрела она на меня из-под бровей.
– Ты сейчас о чем? – недоумевал я. Сама укатила без меня, теперь еще и злится!
– Ни о чем! Домой хочу, если ты не едешь, я вызову такси.
Ну что за наказание, а? Спасибо хоть, этот диджей потерял для нее свою привлекательность, раз она решила, бросив его, отправиться домой.
– Поехали. Еще увидимся, Лер, – кивнул я пытающейся встать с «плывущего» дивана девушке.
– «Еще увидимся, Лер», – передразнила меня Тая по пути к машине, заставляя недоуменно замереть. Что это с ней?
– Ты хочешь мне что-то сказать? – спросил я, не понимая ее поведения. – Этот Денис тебя обидел?
– Если кто меня и обидел, так это ты! – прорычала она, начиная снимать резинки со своих хвостиков. – Ой!
– Что такое? – подошел я к начавшей дергать волосы девушке. – Перестань, лысой останешься! – отвел я ее руки, начав распутывать узел, в который завязалась ее резинка, застряв в волосах.
– Отстань! Мне не нужна твоя помощь! Иди к своей Лере! И вообще, я с тобой не разговариваю! – продолжала бушевать она, сопя, как обиженный ребенок. – Вот позвонит тетя Надя, всё ей выложу!
– Еще большой вопрос, кто с кем не разговаривает, Булочка! – возмутился я, продолжая возиться с ее волосами. – Мало того, что ушла без спрос… без уведомления, так еще и вырядилась как китайская школьница!
– Вот поэтому и не разговариваю, – надулась она, выпятив пухлые губы вперед и глядя исподлобья, – что постоянно критикуешь.
Испустив тяжкий вздох, я шагнул к ней и притянул ее к себе, несмотря на ярое сопротивление. Уткнулся лбом в ее, заглядывая в глаза.
– Булочка, хватит бузить, – попросил примирительно, слыша, как часто она дышит. От этих движений ее грудь касалась меня, вызывая напряжение, которое я не мог контролировать, как ни пытался. Пушистые ресницы затрепетали и защекотали кожу щек, как легкие крылья бабочки. Растрепавшиеся волосы рассыпались по плечам. От них всегда так сладко пахло. Пахло… ею. Ее особенным ароматом, знакомым с детства.
Раньше он был родным и знакомым, а теперь вдруг начал странно волновать.
– Это ты бузишь, ругаешь меня постоянно, хочешь контролировать. Я не маленькая, Лёва.
Ее пальчики скользнули по моей груди, ладони легли на футболку. Показалось совершенно естественным сжать ее пальцы и поглаживать их, успокаивая мою строптивую подругу.
– Никто и не говорит, что маленькая, но я за тебя в ответе.
– Думаешь, я только и мечтаю, что совершать глупости?
– Ты, может, и нет, но есть всякие личности…
– Ты про Дениса? Он классный, – протянула она, закусив нижнюю губу, что не ушло от моего внимания. Она что, думает о поцелуях с этим недоноском? Слегка оттолкнув ее от себя, я ощутил камень на сердце. Классный? Вот как, значит.
Наверное, я чем-то выразил свое недовольство, и Булочка заметила.
– Чем он тебе насолил? – тут же отреагировала, хмуря брови.
– Мы его совсем не знаем, – пытался я донести свою мысль. – Связываться с незнакомцами опасно.
– Сам-то себя слышишь, Лёв? Он же знаменитость. Его все знают.
– Вот именно, такой, как он, привык запросто получать девчонок в свою…
– Договаривай! – насупилась она. – Ты меня сравнил сейчас с его глупыми малолетними фанатками?
– Булочка, не начинай, а? Сейчас опять заведешься и будешь полчаса тарахтеть.
– Могу и замолчать! – вредничала она. – Раз бешу тебя!
– Ты не бесишь, – вздохнул я, чуть не закатывая глаза. Почему с ней так сложно?
Развернувшись, она молча потопала к машине, демонстративно чеканя шаг.
– Вот чего мы ругаемся, скажи? – спросил я у нее, когда мы уже ехали домой. – Портим друг другу настроение.
– Ты первый начал меня критиковать! И началось это далеко не вчера. Последние месяцы ты только и делаешь, что ищешь во мне недостатки, Лёва! – всхлипнула она. – Раньше тебя всё во мне устраивало, и мой беспорядок, и я. А теперь…
– Ну что за глупости, Тая? – простонал я, не желая задумываться о том, что, возможно, она права. Неужели я так пытался бороться с охватывающими меня к ней чувствами, что невольно отталкивал ее? Искал в ней недостатки намеренно, чтобы внушить себе неприязнь к ней?
