Энн Вульф - Околдованная снами

За окном мелькали зеленые деревья, диковинные цветы и яркие птицы. Солнце плескалось в прозрачно-голубом океане неба. Только Люси почему-то было не по себе, хотя еще полчаса назад она чувствовала себя готовой к подвигам и приключениям. Не так-то просто забыть об обидных словах. Они могут ранить так, что эта рана будет ныть всю оставшуюся жизнь. Люси оставалось только надеяться, что когда-нибудь она забудет слова Гарри. И самого Гарри тоже. Но для того, чтобы эта боль утихла, она должна приложить немало усилий.

Дорога становилось все ухабистей и ухабистей. Машина тряслась и подпрыгивала. Через какое-то время «джип», к удивлению девушек, свернул на обочину и встал. Ник повернулся к своим пассажирам.

— Дальше придется идти пешком. Правда, недалеко. Только до фуникулеров. А от них до Куранды уже рукой подать…

Нельзя сказать, что Люси боялась высоты. Но когда она оказалась между небом и землей в каком-то маленьком кресле, прикрепленном к тросу куском железа, ей стало по-настоящему страшно. Вверху сияло безоблачно-голубое небо. Внизу разверз свою зеленую пасть непроходимый тропический лес. Сердце Люси учащенно забилось. Пожалуй, даже сильнее, чем при мысли о Ките. Собственно, о нем она сейчас думала меньше всего. Больше всего ее волновало, насколько затянется эта «романтическая» поездка и чем она закончится… Как только она встанет ногами на твердую поверхность, тут же закурит… Если, конечно, это нехитрое приспособление опустится когда-нибудь на землю.

От тягостных мыслей ее отвлек Кит. Он сидел на соседнем кресле и вот уже минут пять заинтересованно наблюдал за Люси.

— Ты что, боишься?

— Н-не очень, — попыталась храбриться Люси.

Ей не хотелось выглядеть перед Китом трусихой. Но предательская дрожь в голосе выдала ее с головой.

— Ничего, — успокоил ее Кит. — Ты, наверное, в первый раз на фуникулере? — Люси кивнула. — Это совсем не страшно. Главное, расслабься. На этой штуковине каталось очень много людей. И никогда ничего не случалось. Канаты прочные. Сиденья тоже. Ты такая маленькая, что тебе вообще нечего бояться. Легкая, как пушинка. Там, внизу, очень красивые виды. Скоро мы будем лететь над океаном. Ты только представь себе: паришь над голубым океаном, над побережьем. Разве ты никогда о таком не мечтала? И вообще, сейчас ты находишься на самом длинном в мире фуникулере. Его протяженность — семь километров. Это же просто здорово…

Его голос звучал приглушенно, успокаивающе. Он помог Люси расслабиться, и девушка действительно смогла представить себя легкой, как перышко, парящее в воздухе. Слава Богу, что Кит заговорил с ней. Теперь она чувствует себя гораздо увереннее. Люси благодарно улыбнулась ему и посмотрела вниз.

Кит не обманул ее. Они действительно двигались к океану. Вот на нее уже пахнуло влажной свежестью воды, и у Люси слегка закружилась голова. Но не от страха. От свежего воздуха и ослепительной красоты открывшегося под ними вида. Пожалуй, Люси едва ли видела в своей жизни что-нибудь более красивое. Торжественная гладь океана, облитая солнечными лучами… Золотой песок побережья… А вода такая красивая, разноцветная. Голубая, бирюзовая, зеленая, синяя. Откуда взялось сразу столько красок?

— Восхитительно… — чуть слышно прошептала она.

— Я же говорил, — улыбнулся Кит. — Где еще увидишь такую красоту? У нас в Бэгли не было ничего подобного. Поэтому я уехал оттуда, не раздумывая.

— А ты хотя бы иногда туда приезжаешь? — поинтересовалась Люси.

— Да, к родителям. Им уже сложно выбраться ко мне. Поэтому раз в полгода выполняю свою святую миссию…

— Меня всегда удивляли люди, которые могут бросить все и уехать на другой конец света, — задумчиво сказала Люси. — Не знаю, смогла бы я так же…

— В этом есть особая прелесть. Ты как будто начинаешь жизнь заново. Все другое. Другой мир вокруг тебя, другие люди, другая жизнь…

— Но ведь все это…

Люси попыталась подобрать слово, но Кит нашел его за нее.

— Чужое?

Люси утвердительно кивнула головой.

— Это чужое со временем становится твоим. Когда человек рождается, он ведь тоже попадает в чужой мир. Но потом привыкает.

— Наверное, ты прав. Но как можно оставить дорогих тебе людей? Это как оторвать руку или ногу…

— Ты преувеличиваешь, Люси. Все гораздо проще. Поначалу, конечно, тяжело. А потом эти воспоминания уходят, вытесняются другими. Новыми, свежими, яркими…

— Наверное, у всех по-разному. Мама умерла несколько лет назад, но я до сих пор не могу смириться с потерей…

— Мне жаль. — Кит посмотрел на Люси с сочувствием. Ее глаза потемнели. Они казались уже не сине-фиалковыми, а какими-то лиловыми. — Очень жаль. Ник рассказывал мне об этом. Когда уезжаешь, все по-другому… Ты знаешь, что твои близкие живы, что с ними все хорошо. И потом, у тебя по-прежнему остается возможность приехать и повидаться с ними.

Воздушная дорога заканчивалась. Впереди, совсем уже недалеко, виднелся спуск, с которого, видимо, и начиналась Куранда. Когда сиденья поравнялись с землей, Кит помог Люси выбраться из фуникулера. Она коснулась ладонью его руки и почувствовала ее тепло, ее нежность. Это мимолетное прикосновение вновь пробудило в ней задремавшее желание. Неужели это наваждение будет преследовать ее постоянно?

Куранда, небольшая горная деревушка, пряталась среди пышных деревьев. Люси была немного разочарована увиденным. Тут и там были разбросаны сувенирные лавочки, в которых выставлялись изделия местных художников и аборигенов. Но больше смотреть было не на что.

Ник посоветовал девушкам не огорчаться. Во-первых, главную достопримечательность Куранды они еще не увидели, а во-вторых, их ожидала деревушка Тджапукаи, в которой, по его словам, было гораздо интереснее.

Люси и Энджи поверили словам Ника и не зря. Вскоре они увидели то, ради чего стоило лететь на другой конец света. Облако ярких красок взметнулось над ними и принялось кружиться вокруг в фантастическом танце. Это были бабочки. Сотни, тысячи, миллионы бабочек… Такого количества бабочек Люси не видела никогда в жизни. Разноцветное полотно, достойное кисти художника, раскинулось перед ее взглядом. Некоторые бабочки подлетали к ней, садились ей на лицо, волосы, руки…

— Какая красота! — Люси готова была захлебнуться от восторга. — Боже мой, какая красота!

Она закружилась в этом хороводе красок, сама такая же яркая, как бабочка. Кит залюбовался ее изящной фигуркой, безмятежно счастливым лицом, фиалковыми глазами, полными детской радости… Такой она нравилась ему еще больше. Нежная, хрупкая, милая и беззащитная… Сейчас Киту казалось, что это он старше нее на несколько лет. Ему вдруг захотелось обнять ее, защитить, приласкать и спасти. Только от чего или от кого, он и сам толком не понимал. Почему-то ему казалось, что ей угрожает опасность. И эта опасность прячется внутри нее самой. Об этом говорили ее глаза, которые так часто наполнялись непонятной тревогой и какой-то горечью. Но откуда взялась эта горечь, ему не дано было знать…