Мэри Макгиннес - Песня любви

А что, собственно, произошло? Да в общем-то ничего. Случайные обстоятельства свели ее с человеком. И от мнения этого человека зависела ее карьера. Вот она и пытается воспользоваться обстоятельствами…

Особого успеха, правда, пока не наблюдалось. Но, в конце концов, вечер еще не кончился… А неожиданная вспышка желания, поспешила уверить она себя, скоро забудется…

Эта мысль так развеселила ее, что она встретила Сэма ослепительной улыбкой — пусть даже совершенно неуместной.

— Ну как Флосси?

Сэм почесал в затылке и поморщился:

— В плане физического здоровья — все в порядке. Но в сознание пока не пришла.

— Прийти в сознание через несколько минут после операции на мозге?.. Вы полагаете, что это реально?

— Но ведь она моя бабушка!

Тесса пристально посмотрела на Сэма. И поняла, что тот скорее всего не шутит.

— Ну и самомнение у вас, доктор Колдуэлл!.. Пусть даже вы и хирург… Или вы всерьез уверены, что Флосси будет болтать с вами сразу же после операции только потому, что вы при ней присутствовали?

Взгляд Сэма просветил ее насквозь, словно рентген. И Тесса вдруг поняла, почему Сэма прозвали Соколиным Глазом.

— Я вправе ожидать этого. Здесь моя бабушка всегда отличалась феноменальным здоровьем. Чего нельзя сказать обо мне.

Сэм стоял как изваяние. Взгляд же был устремлен на дверь палаты.

— Извините… — Тессе вдруг стало жаль его. — Мне не следовало шутить… Мне понятны ваши чувства… — Она положила руку ему на плечо, но Сэм отбросил ее.

— Не беспокойтесь, — произнес он. — Просто я немного устал… — Сэм вдруг прислонился к стене и уставился куда-то в пространство. — Сказать по правде, я смертельно напуган… Бабушка — почти вся моя семья…

— Понимаю, — кивнула Тесса.

Она вдруг почувствовала, что проникается все большей симпатией к этому человеку… В конце концов, прошло не так уж много времени с тех пор, как умерла ее бабушка. А родственников — их не осталось…

— Я пойду за вашими ключами, — сказал Сэм. — Не хотите повидать бабушку? Правда, она пока не говорит…

— Непременно. Думаю, слышать-то она слышит… Сэм пожал плечами:

— Не уверен. Но все равно… мне пока надо переодеться. Я предупредил медперсонал, чтобы вас пропустили.

Сэм пристально посмотрел на Тесу.

— В ее палате постоянно дежурит медсестра, — добавил он.

— Чего и следовало ожидать, — фыркнула Тесса. — Бегите. Я пробуду у Флосси минут пять — десять. Встретимся здесь же.

Он снова посмотрел на Тессу. Как всегда, энергична. Словно сейчас три часа дня, а не три ночи. Сэм всегда гордился своей выдержкой, но теперь вынужден был признать, что до этой девушки ему далеко. Впрочем, нужно сделать скидку: эта ночь была для него не из легких.

Тесса скрылась в палате.

Взглянув на часы, Сэм сделал два вывода. Первый: неплохо бы выспаться. И второй: а вот если принять душ…

Забежав в душевую, Сэм быстро разделся и пустил воду. Провел ладонью по подбородку и подумал о том, что, возможно, имело бы смысл побриться.

«А впрочем, завтра побреюсь…» Он вдруг подумал: не испытает ли Тесса новый шок, увидев Флосси после операции? Вид — не для слабонервных… А может, лучше проводить эту красотку до стоянки? Может, усадить ее в фургон и вернуться к себе в кабинет, чтобы все-таки вздремнуть часок-другой?

Сэм встал под душ, с наслаждением подставляя усталые плечи под горячие струи. А перед глазами его «прокручивались» все те же картины — эпизоды уходящей ночи.

Да, не часто выпадает такое… Впрочем, работа у него нелегкая, решения приходится принимать ответственные, психическое напряжение огромное… Но он привык справляться…

Однако нет ничего хуже служебных романов. А эмоции… Он терпеть их не мог. Они непредсказуемы. Их нельзя увидеть, ощупать, взвесить, сосчитать, и законы логики здесь не работают.

А вот сегодня чего только ему не пришлось пережить: страх, злость, сочувствие, симпатию, нерешительность, любопытство, раздражение, удивление, усталость… Пробежать марафонскую дистанцию с пудовыми гирями на ногах, пожалуй, было бы гораздо проще.

А какой из всего этого извлечь урок? Никакого. И все же кое-чему он, пожалуй, научился. По крайней мере разобрался в своих чувствах. И сейчас не испытывал ничего, кроме раздражения. А раздражала его… Тесса.

Сэм взял с полки жидкое мыло, намылил плечи и грудь. Почему она не захотела его понять? Ведь он заботился лишь об одном — заботился о ее безопасности?

А ее отказы… Это звучало неубедительно. Да, он устал, но не настолько, чтобы не довести мотоцикл до ее дома и обратно. А ссылки на предстоящую деловую встречу с доктором Фаулером — глупейшая отговорка. Если уж ей так надо переодеться, то это минутное дело — можно заскочить домой и утром. И вообще, как бы она ни вырядилась, это ее все равно не спасет — такой человек, как Фаулер, в любом случае не выделит ни гроша на ее бредовую музыкальную терапию.

И все-таки… Почему она так рвалась домой? Уж не решила ли эта красотка, что он не прочь ее заполучить? Но ведь казалось бы, он не давал ей ни малейшего повода так думать. Да, он предложил ей переночевать в его кабинете, но, кажется, трудно представить себе место менее располагающее к интиму. К тому же после сегодняшней ночи у него вряд ли остались еще силы для любовных подвигов…

И тут Сэм понял… Тесса упорно отказывалась заночевать в больнице, потому что знала: оставшись с ней в одной комнате, он не удержится — непременно подойдет к ней, обнимет, поцелует… И ничто на свете его не остановит. Ничто — кроме «нет», прозвучавшего из ее уст.

Но он знал: после тех поцелуев, что были, она не сумеет произнести это слово…

И Сэм тотчас же почувствовал, что не так уж и устал — во всяком случае, физически… Он глубоко вздохнул, передернул плечами — и отважно повернул до отказа кран с холодной водой.

В глубине души Тесса была разочарована: душ настолько охладил Сэма, что он уже не пытался оставить ее в больнице и вновь заговорил о том, что хочет отвезти ее домой, и она снова стала отказываться.

— По-моему, для человека, перенесшего операцию на мозге, Флосси выглядит весьма неплохо, — заявила Тесса. — Вы не возражаете, если я поработаю с ней? Я имею в виду музыкальную терапию.

Сэм поморщился:

— Вообще-то не я это решаю. Обратитесь к доктору Уайнстейну — он ее лечит. Хотя, будь моя воля…

Они шли по пустынному коридору, и гулкое эхо их шагов прокатывалось вдоль стен.

— Проводите меня до стоянки, — попросила Тесса. — Обычно я паркуюсь не здесь, а в квартале отсюда. К больнице иногда добираюсь на автобусе… Я просто боюсь, что запутаюсь во всех этих бесконечных коридорах… Пожалуй, следовало бы оставить дорожку из хлебных крошек.