Барбара Делински - Бриллиант

Так вот почему Алекс и Диана с таким сочувствием отнеслись к Саре.

— Но..

— Все тети и дяди Лиззи пожилые люди.

— Большинство ее двоюродных братьев и сестер приближаются уже к студенческому возрасту. Если это не препятствие, тогда не знаю, где его искать; и потом, взять вдруг снова на себя, ответственность за маленького ребенка. — Последовала многозначительная пауза. — Я могу с этим справиться. Я хочу с этим справиться.

— А они разве не захотят? Я хочу сказать, разве тебя не ожидает борьба? Можешь ли просто так вот взять и предъявить на нее права? А что говорится в завещании?

Джеффри перевел грустный взгляд на потолок, уперевши руки в бока.

— В завещании? Гм-гм! Алекс так о нем и не побеспокоился. Может быть, из-за ощущения своего бессмертия… Не знаю. Мужчина, которому только что исполнилось тридцать восемь, едва ли ожидает, что их с женой вдруг не станет!

Теперь пришла очередь вздрогнуть Саре.

— Ирония заключается в том, что он сам был адвокатом, — грустно пробормотала она.

— Адвокат и моя правая рука в делах. Много лет он успешно работал, не говоря уж о том, что ему удалось выгодно вложить деньги в акции. Лиззи хорошо обеспечена.

— Именно поэтому кто-нибудь из ее родственников может дать тебе бой, — заметила Сара как можно осторожнее. — Если существует попечительский фонд, который обеспечит ее основные потребности, разве это не разрешит их финансовые проблемы?

Взгляд, которым окинул ее Джеффри, был колючим.

— Мне известно, чего Алекс с Дианой хотели бы для своего ребенка, мне, а не какому-то родственнику, который даже не знает ее. Именно я был в больнице, когда она родилась, я подменял родителей, укачивая ее на руках, когда у нее болел живот, втирал ей в десны бренди, когда у нее резались зубки. Он выразительно ударил себя в грудь. — Я люблю ее, черт возьми! Бой? Да, я уверен, что как только пройдет первый шок, кто-нибудь додумается, что малышка стоит целое состояние. Но я единственный, которому нужна она сама по себе. И я готов за нее побороться!

Сара ни минуты не сомневалась в этом; если бы холодная серая сталь его глаз не убедила ее, это сделали бы и решительно сжатые губы, и упрямо затвердевшие скулы. Она спрашивала себя, не чересчур ли он поддается эмоциям. Безусловно он любил малышку. Может быть, в нем говорит лишь страх, что он потеряет ее?

— Ты полагаешь, что какой-нибудь родственник постарается установить опеку над Лиззи только ради денег?

— Ну! — Он как выплюнул это слово, сопроводив его неопределенным жестом, словно отмахнулся. — Не знаю, Сара. Я не хочу думать о них самое худшее и не буду, если они не станут со мной бороться. Они, казалось, спокойно восприняли то, что я сейчас забрал ее к себе.

— Она что, находится здесь с тех пор…

— Да. Я привез ее сюда сразу же после катастрофы.

— И вчера, когда ты исчез, ты ходил навестить ее? — Сара не поняла, почему он так долго отсутствовал, оставив ее в библиотеке, предположив, что он решает какие-то вопросы, связанные с похоронами. Теперь все стало ясно.

— Да, мне хотелось побыть с ней. — Опустив глаза, Джеффри поморщился, как бы восставая против несправедливости случившегося.

— Сердце разрывается, когда подумаешь, что такого младенца судьба вдруг лишила родителей. Она может не понимать, что случилось, но чувствует, что что-то не так. Она сейчас такая тихая, словно сознает, что ей надо хорошо себя вести. Она должна скучать по Алексу с Дианой. Они никогда не оставляли ее надолго, разве что на вечер, когда куда-нибудь ходили. — Джеффри снова поднял глаза и с горячностью добавил: — Алекс был мне как брат. Лиззи — моя семья. Я хочу, чтобы она была здесь.

Не колеблясь, выдержав его взгляд, Сара прочитала в нем нечто большее: Алекс был Джеффри как брат. Присутствие Лиззи как-то восполнит его утрату.

Но есть и другие, для которых эта утрата не менее горестна.

— Разве никто из их семьи не спрашивал о Лиззи?

— Спрашивали. Это был один из их первых вопросов.

— Что же ты им сказал?

— Ответил, что пока подержу ее у себя.

— Они не возражали?

В его коротком смешке не было и тени юмора.

— Они испытали облегчение. Я же сказал, что с тех пор, как кто-либо из них имел дело с беспокойным младенцем, прошло много лет.

— Она чудесная, — непроизвольно воскликнула Сара. — Не могу себе представить, чтобы она доставляла беспокойство.

Взгляд Джеффри смягчился, и Сара ощутила укол ревности.

— О, у нее бывают разные настроения, — заметил он. — Уж можешь мне поверить.

Сара несколько секунд внимательно смотрела на него и отвела глаза, словно изучая свое одеяло. Джеффри точно любил этого ребенка. Об этом говорили искры нежности в его глазах. Она так часто замечала их в ранние, счастливые дни их брака. Но те дни прошли безвозвратно… несмотря на то, что произошло этой ночью.

Обороняясь от этих воспоминаний, Сара заставила себя думать о том, что сказал Джеффри.

— Не знаю, — мягко начала она, неуверенно глядя на него. — Я могу понять и согласиться с тем, что ты хочешь сделать. — Увидев Лиззи, Сара была глубоко тронута. Даже отвлекаясь от того факта, кто были родители Лиззи, можно было понять пробудившуюся в Джеффри нежность. — Но… я просто не знаю, Джефф. Если дело дойдет до борьбы за опеку, она может быть очень упорной. Возможно, в последние годы мы сильно продвинулись в этом вопросе, однако одинокому мужчине очень трудно рассчитывать на удочерение. Не успела она произнести эти слова, как по спине у нее пробежал странный холодок. Почему она вдруг почувствовала, что сейчас будет поставлена точка над «i»? Разве что-то неуловимое витало в воздухе, или сработало ее шестое чувство? Или давала себя знать его настороженность?

Она неуверенно запнулась, голос перешел на тревожный шепот.

— Почему ты мне все это рассказываешь? — выдавила она, наконец. Должна быть какая-то причина, почему он обсуждает свои личные планы с женщиной, некогда ушедшей из его жизни и которая вновь уйдет из нее сегодня. — Почему, Джефф?

Он ни на секунду не сводил с нее глаз, приближаясь к изножию ее кровати. Каждый его шаг усиливал в ней тревожное предчувствие, бурей отдававшееся в душе. Подойдя, наконец, вплотную к кровати, он расправил плечи и выпрямился.

— Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, Сара.

Сдерживая внезапно изменившее ей дыхание, Сара хрипло закашлялась. Потом, прижав к груди руку, посмотрела на Джеффри, словно не веря ушам своим.

— Ты шутишь!

Он медленно покачал головой.

— Нет. Я серьезен, как никогда. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

— Опять?