Эстер Росмэн - Временная связь

Он с улыбкой покачал головой, когда Эбби попыталась протестовать.

— Но, правда, это длилось недолго. Моей главной заботой стала Дженнифер. Тем более что несколько месяцев она была не в себе. Нервотрепка истощила ее, она еще не совсем оправилась, и, естественно, мы встревожились, когда узнали счастливую новость о ребенке.

— Но сейчас Дженнифер расцвела и хорошо себя чувствует,— сказала Эбби. Зазвонил телефон. Пол поднялся, собираясь уходить.— Почему бы тебе не дождаться Дженнифер здесь? — Она положила трубку, закончив разговор. Твоя жена обещала заскочить после собрания.

Пол посмотрел на часы и покачал головой:

— Похоже, оно затянется. Я лучше пойду к ней в кабинет и подожду там. Мне надо позвонить по делам. Мой брат Майк — один из моих партнеров. Пока меня не было, я оставил все дела на него.— И он нарочито закатил глаза.

— Но ты же говорил, что он стал прекрасным юристом! — сказала Эбби.— И я уверена, что твое дело в хороших руках.

— Я тоже уверен,— засмеялся он.— Но все-таки кое-что упустил. Знаешь, Эбби, я так рад, что мы смогли с тобой поговорить,— сказал Пол и положил руки ей на плечи.— И, пожалуйста, передай Элейн мои самые теплые пожелания, я хочу, чтобы она была счастлива,— добавил он, слегка обняв Эбби.

— Конечно, обязательно,— пообещала девушка, и комок подступил у нее к горлу.

— Я, должно быть, оторвал тебя от работы,— извинился Пол, пятясь к двери, которая вдруг распахнулась, потом резко закрылась.— Посмотреть, кто там?

Эбби покачала головой.

— Если надо — вернутся.

— Я ухожу,— сказал Пол.— Да, напомни моей жене, когда она вернется, что муж чахнет в ее кабинете. Ладно?..

— Ну и что ты думаешь? — Питер Симонс широко улыбнулся Эбби, сидя за заваленным бумагами столом.

— Питер, я... Я не могу поверить! — восхищенно выдохнула Эбби.— Я заметила, что Дженнифер намекала на что-то подобное на прошлой неделе, но это!..— воскликнула она.— Это работа, за которую любой бы рад взяться! И я никак не думала, что ее могут доверить мне.

— Не увлекайся, дорогая. Неограниченные фонды любую работу делают привлекательной. И это не Букингемский дворец, а дикие места Корнуолла,— засмеялся Питер.— Хотя Малькольм и проявил к этой работе огромный интерес, но у него в Шотландии полно дел, и с двумя задачами ему не справиться.

— Боже мой! — выдохнула Эбби, не в силах успокоиться.— Мне дали работу, на которую положил глаз сам Малькольм Роджерс!

— О'кей, работа века! — насмешливо сказал Питер.— Так что помни, хотя дядя Питер и не будет стоять у тебя за спиной, как делал это до сих пор, он в любой момент готов протянуть руку помощи. Но никто из нас не думает, что это тебе понадобится,— серьезно добавил он.— Эбби, ты полноправный член нашей команды, поверь мне. Мы знаем, что ты прекрасно работаешь, иначе никогда бы не попала сюда к нам.

Эбби взяла фотографии кирпичного дома, ее первого большого заказа, и с минуту внимательно изучала ее.

— Он действительно неплох,— сказала она. Да, это, конечно, не творение века, но хорошая работа.— Жаль, что нет снимков интерьера.

— Вряд ли Малькольм расстарался и сделал их. Но ты можешь спросить у него,— сказал Питер.— Они с инженером-строителем провели там пару ночей, и считают, что дом перестраивать не надо, поэтому можешь начинать. Тебя это устраивает?

Он засмеялся, увидев круглые глаза Эбби. Он еще спрашивает! Конечно, устраивает!

— А Малькольм и инженер жили в доме? — спросила девушка.

Питер кивнул:

— Последние владельцы оставили там кое-что из мебели. Малькольм наладил электричество. Ближайший отель в десяти милях от дома. Мы заказали тебе там номер...

— Зачем? — запротестовала Эбби.— Я нисколько не боюсь сельской жизни. Для чего мне жить так далеко от места работы?

— Эбби...

— Питер, ты хочешь сказать, что я — женщина!— воскликнула она.— А я уверена, что, если бы Дженнифер или Мойра Каннингем выполняли этот заказ, они бы вытерпели все лишения. Я возьму с собой портативный телефон и, если что понадобится, могу срочно связаться с кем угодно. И потом — там же будут рабочие.

— Я рад, что ты упомянула о них,— одобрительно кивнул Питер, придвигая к себе папки.— Вот картотека, которая тебе понадобится. Это политика «Брэдли-дизайн»: при малейшей возможности использовать местных рабочих. В этих папках собраны имена кандидатур с исчерпывающими характеристиками. Это люди самой высокой квалификации. Вот почему работа компании всегда отличается непревзойденным качеством исполнения, в каком бы уголке страны ни выполнялся заказ.

— Похоже, все, что мне понадобится, уже предусмотрено,— с радостью воскликнула Эбби, а потом взволнованно добавила: — Не могу дождаться момента, когда начну!

— Я думаю, что отель...

— Питер! Не будь таким старомодным!

— Хорошо. Будь, по-твоему,— пробормотал он.— Но обещай, что, если походная жизнь не оправдает твоих ожиданий, ты переедешь в отель.

— Обещаю, Питер,— кивнула Эбби и быстро переменила тему разговора: — Кстати, ты так и не назвал имени клиента, который обеспечил меня такой прекрасной работой и предоставил полную свободу.

— Насколько я знаю, это кто-то близкий семье Брэдли. Но Дженнифер не сказала кто,— уклончиво ответил Питер.— А что касается свободы, у тебя ее будет предостаточно! Но помни, что, когда Дженнифер уедет, последнее слово будет за Максом.

— За Максом? — хрипло спросила Эбби, и ее восторженность мгновенно улетучилась. Для этого хватило звука имени, которое, как ей казалось, она уже выбросила из головы.

— Ну, Эбби,— засмеялся Питер,— ты же знаешь Макса. Вряд ли он будет вмешиваться. Он сам признает, что не испытывает никакого интереса к этой работе. Но имей в виду — у него безупречный вкус. Впрочем, у тебя тоже. Так что проблем не будет.

Конечно, он прав, уговаривала себя Эбби. У Макса даже при желании не будет возможности вмешиваться — он в Лондоне, а дом далеко, в Корнуолле.

— Кстати, о Максе,— продолжал Питер.— Он возвращается в свою студию, я переезжаю в кабинет Дженнифер, а ты будешь здесь. Честно говоря, терпеть не могу переезды. Но если Джули начинает щелкать бичом, заставляя всех нас прыгать, я думаю, у нее есть какой-то план насчет твоего кабинета. Но что за план и с чем он связан — не знаю.

Эбби спокойно слушала Питера и пыталась вернуть тот душевный подъем, который так внезапно покинул ее.

Дом стоял в пяти милях от извилистой дороги, которую лишь при очень большом воображении можно было назвать дорогой. Его окружали деревья, чуть дальше расстилались широкие поля, целые акры запущенных земель, с трех сторон — каменные стены, а если и была четвертая, то за многие годы она рассыпалась, смешавшись с прибрежной галькой.