Виктория Лайт - Люблю и ненавижу

– Я зашла сейчас к ней, а она мертва, – голос Карен задрожал. – Уже холодная…

Салливан не дослушал Карен и побежал к лифту. Она бросилась за ним, сознавая, что должна была попытаться оказать бедной миссис Дилан первую помощь.

Они влетели в палату почти одновременно. Молодая женщина лежала на кровати. Карен впервые заметила, что ее лицо приобрело синюшный оттенок. Салливан оттянул зрачок, потом снова. Потрогал щеку мертвой женщины.

– Да, это конец, – произнес он сдавленно.

Он повернулся к Карен, и девушка прикусила руку, чтобы сдержать крик. Лицо Эда посерело. Она не узнавала человека, который стоял перед ней.

– Что же делать, Эд? – прошептала Карен. Это все было так нелепо, бессмысленно, неправильно. – Что же делать?

– Ничего, – проговорил он изменившимся голосом. – Проведут вскрытие, выяснят, в чем причина.

Карен видела, что он страдает. Но как помочь? Что сказать?

– Ведь ночью с ней все было в порядке, – глухо произнес он. – В чем дело? С ней ничего не было!

Он со всей силы ударил кулаком в стену. Хрупкая больничная стена содрогнулась.

– Эд, дорогой, такое иногда случается, – залепетала Карен в тщетной надежде принести ему облегчение. – Ты же не мог знать…

Она шагнула к нему, протянула руку и дотронулась до его плеча. Салливан вздрогнул, отшатнулся от нее.

– Что ты понимаешь!

Через секунду он уже выбежал из палаты. Карен закусила губу. Эд прав, совершенно прав. Ей никогда не понять, что значит, когда внезапно умирает твой пациент. Карен похолодела. Теперь события этой ночи, такие сладкие и значительные для нее, всегда будут неразрывно связаны для него со смертью миссис Дилан.

Девушка робко подошла к кровати. На лице покойницы застыло злобное выражение, но Карен не удивляло это. Каково это, умирать в расцвете молодости и красоты, одной, в полутемной палате захудалой больницы? Какие видения проносились перед ее глазами в предсмертный час? Что она вспоминала?

Карен почувствовала во рту вкус крови и поняла, что прокусила губу. Она взяла салфетку, промокнула рот. Потом закрыла лицо миссис Дилан краем одеяла.

Прекрасный сон закончился. Пора было просыпаться.

Следующие два часа были кошмаром. Карен хотелось спрятаться ото всех, а ей приходилось передавать смену и даже принимать пациентов. Госпиталь постепенно наполнялся людьми. Амбулаторные пациенты приходили на процедуры, и им было не понять, почему всегда такая вежливая и приветливая Карен едва замечает их сегодня.

Наконец она освободилась. Карен побродила немного по госпиталю в надежде встретить Эда, но его нигде не было видно. Краем уха она слышала, что вскрытие Ланы Дилан назначено на два часа дня, но сил оставаться и дожидаться его результатов у нее не было. Карен попрощалась со всеми и ушла домой.

Однако дома было еще хуже. Не знать, где он, как он что, что делает и чувствует, было ужасно. Карен боялась совершить непоправимую ошибку. Счастье казалось неизбежным, а теперь она уже не была ни в чем уверена. Работа так много значит для Эда, кто знает, не обвиняет ли он ее в том, что случилось сегодня ночью. Может быть, если бы он уделил миссис Дилан больше внимания, она была бы сейчас жива. Но Эд так торопился к Карен, что не заметил, что творится с его пациенткой.

От таких мыслей Карен хотелось выть. Она бесцельно бродила по квартире, перекладывая вещи с места на место. Незаметно наступил вечер. Карен больше всего на свете хотелось позвонить в госпиталь и узнать о результатах вскрытия. Лучше всего было бы поговорить с Эдом. Но она боялась. Вдруг ему покажется, что она слишком любопытна и лезет не в свое дело? Нет, ее удел терпеливо ждать. Ждать и надеяться на то, что это всего лишь маленькая тучка на ее жизненном небосклоне и когда-нибудь этот кошмарный эпизод навсегда сотрется из ее памяти.

Первой домой вернулась миссис Кордейл. Она по привычке принялась ворчать, но Карен почти не слышала ее. Впервые в жизни она пропускала слова матери мимо ушей. В девять вечера пришла Энни. Сразу с порога она возбужденно затараторила что-то. Карен в своей комнате не могла разобрать, о чем речь. Но по возгласам матери поняла, что случилось что-то из ряда вон выходящее.

– Карен, Карен! – позвала ее миссис Кордейл.

Карен с трудом поднялась с дивана и вышла в коридор. На улице прошел небольшой дождик, и с ботинок Энни натекла целая лужа. Но она по-прежнему стояла у входа и со смешанным выражением любопытства и упрека смотрела на сестру.

– Тебя там спрашивает какой-то мужчина, – наконец сказала она. – Симпатичный. Но очень мрачный…

Карен нахмурилась.

– Он сидит на скамейке около дома, – пояснила Энни. – Спросил меня, не знаю ли я Карен Кордейл. Я сказала, что я ее сестра. Надеюсь, ничего страшного?

Карен молчала. Она пыталась сообразить, кто это может быть.

– Ты никогда не говорила нам, что у тебя есть поклонник, – продолжала Энни. Она была немного обижена упорным молчанием Карен. – Ты могла бы быть и пооткровеннее с нами…

Миссис Кордейл энергично закивала, соглашаясь с дочерью. Ох уж эта тихоня Карен!

– Как он выглядит? – спросила Карен. – У меня нет никаких поклонников, и я никого не жду.

– О, ужасно симпатичный, светленький, в очках, – с энтузиазмом принялась описывать Энни внешность незнакомца. – Намного выше меня…

Карен уже не слушала. Она схватила плащ с вешалки и выбежала из квартиры. Это мог быть только Эд. Она нужна ему, раз он разыскал ее дом. Он ждет ее…

Карен в мгновение ока сбежала вниз. Ее догадка оказалась правильной. На скамейке возле ее дома сидел Эдуард Салливан в незнакомой Карен темно-синей рубашке и ковырял землю носком ботинка.

– Привет, – прошептала она непослушными губами, не понимая, что сильнее – радость от того, что Эд все-таки пришел, или боязнь того, что он может сказать ей сейчас.

– Привет.

Салливан неловко поднялся.

– Я не отвлекаю тебя от дел? – вежливо спросил он, словно был случайным знакомым, просто заглянувшим на огонек.

Карен отчаянно замотала головой, чувствуя полнейшую беспомощность.

– Мне захотелось тебя увидеть, – произнес он безжизненно, глядя куда-то вдаль.

Карен с усилием проглотила комок в горле, мешавший говорить.

– Что-то случилось? – прошептала она.

Что-то действительно случилось, иначе он не пришел бы сейчас к ней, и не стоял бы потерянно на не по-летнему пронизывающем ветру. Если бы все было в порядке, он дождался бы завтрашнего дня, когда они бы встретились в госпитале. Какую горестную весть он принес с собой?

Карен была настолько уверена, что Эд пришел сказать, что их совместная ночь была ошибкой, и что он очень сожалеет о том, что поддался искушению, что не сразу поняла истинный смысл его слов.