Эсси Саммерс - Наследство за океаном

Глава 3

Машина стремительно проносилась мимо ферм, по чудесным тополиным аллеям. Линдсей представила, как красиво здесь будет осенью, когда тополя предстанут во всем своем великолепии. Сейчас же они стояли плотной непрерывной зеленой стеной. Вокруг простиралась прекрасно возделанная земля, покрытая сочной и буйной растительностью. От нее так и веяло плодородием. Изобилие красок и их насыщенность казались невероятными, будто кто-то взял кисть и раскрасил все вокруг. Засеянные пастбища не просто зеленели, а излучали какое-то изумрудное сияние. Слева тянулся отгороженный участок земли, похожий на косу. Со стороны все это походило на парк, а не на сельскохозяйственные угодья. Идеально скошенную полосу можно было с легкостью принять за площадку для крикета.

Управляющий, махнув рукой в сторону косы, сказал детям:

— Это место мы называем площадкой для воскресных школьных пикников.

Объяснение прозвучало как-то странно и неуместно, словно мистер Хазелдин боялся услышать вопрос из уст двойняшек и предпочел обезоружить их преждевременным ответом.

Справа, среди лощины, заросшей кустарником с сочными зелеными листьями, струился серебряным дождем один из многочисленных ручьев. Он ухитрился проложить себе дорогу среди ив и, огибая пашни, терялся из виду.

Дома Бредморов по-прежнему не было видно, хотя с момента, когда мистер Хазелдин объявил, что они въехали на земли Рослочена, прошло довольно много времени.

Повернув за очередной выступ холма, они увидели группу деревьев, плотной стеной окружающих надворные строения и каменные добротные террасы, которые под лучами новозеландского солнца казались белыми и… вот наконец перед ними предстал Рослочен. Крыши поместья, покрытые рифленым железом и свежевыкрашенные в нежно-зеленый цвет, деревянные колонны, обвитые плющом и глицинией, удивительной красоты живые арки из диких роз, которые каскадами нежно-розовых цветков свисали с деревянных опор, кирпичная труба, которую любовно обнимал своими зелеными лапами дикий виноград. По краю сада красовались роскошные пионы, дальше шли дельфиниумы с огромными набухшими, но еще не распустившимися бутонами, фиолетовыми и малиновыми цветами горели буйно разросшиеся лютики и анемоны, бледно-лиловые и белые алиссумы, беспорядочно растущие по краям лужайки, издалека походили на пену.

Судя по всему, этот сад знал заботу умелых рук, но сейчас на нем лежал отпечаток заброшенности. Интересно, кто сумел создать этот цветущий ковер? Неужели Лекс? Возможно, он занимался разведением цветов вплоть до самой смерти. А мистеру Хазелдину едва ли хватает времени на то, чтобы скосить лужайки. Сердце Линдсей обдало теплой волной надежды. Может быть, ей позволят ухаживать за садом, вернуть ему былую красоту и великолепие? А вдруг они принадлежат к той породе людей, которые плевать хотели на подобные вещи и предпочитают, чтобы все вокруг тратили свои силы и время только на то, что приносит доход.

Они обогнули поместье, проехали вдоль сосняка и эвкалиптов и оказались около огорода, который, так же как и сад, поражал изобилием и размерами, но тоже выглядел слегка заброшенным. Из одного ангара раздался жуткий звон, словно кто-то швырнул бидон или банку, и вслед за этим на улицу пулей вылетело юное создание, одетое в джинсы и рубашку. У парнишки были черные как смоль волосы, ниспадающие на лицо, ярко-голубые глаза и четко очерченный рот с тонкими губами. Черты его лица отличались редкой правильностью.

Линдсей замерла в изумлении. Парень остановился и с неподдельным интересом уставился на Каллима, который стоял у задней двери машины.

Со стороны, наверное, это смотрелось очень забавно: все стояли как завороженные, кроме мистера Хазелдина, который ухмылялся так, как будто предвидел происходящее. Мальчишки еще какое-то время молча изучали друг друга, затем Нейл, а это был именно он, нарушил тишину, с изумлением сказав:

— Ничего себе! Вот это да! Теперь я понимаю, что испытывает человек, увидевший как две капли воды похожего на него… только меньше… размера на два.

Каллим медленно, как было ему свойственно, улыбнулся и протянул руку со словами:

— Привет, Нейл. Теперь я уверен, что ты мой брат.

Нейл крепко пожал руку Каллима и, не выпуская, спросил:

— А это, судя по всему, Мораг, моя сестренка! Но она что-то не очень похожа на папу.

— Это она-то не похожа?! Погоди минутку, Нейл, — заговорщицки проговорил мистер Хазелдин и подтолкнул Мораг к брату, заправив выбившиеся из хвостика рыжие прядки за уши. — Теперь посмотри повнимательнее… ушки, ты только посмотри на эти заостренные ушки, прямо как у твоего покойного отца… Здесь тебя и Каллима природа обделила. По наследству ушки достались только Мораг.

И тут Линдсей совершенно невпопад быстро проговорила:

— Мораг очень сильно похожа на мою маму.

Но, не успев договорить, Линдсей пожалела, что открыла рот. Зависть и ревность сквозили в каждом слове. Но Нейл, протянув руку навстречу девушке, быстро сказал, не обратив внимания на последнюю фразу Линдсей:

— Ну, сегодня просто необыкновенный день — теперь у меня будет не одна, а целых две сестры. Когда мистер Маквилсон передал мне записку от Юэна, что Линдсей Макре вовсе не мужчина, а девушка, я ужасно растерялся. Я просто не знал, что делать. Мы ведь даже комнату приготовили для мистера Макре. Ах да, чуть не забыл, — затараторил Нейл, обращаясь уже к управляющему, — когда Винни начала готовить обед, ей стало плохо и она пошла домой. Надеюсь, сейчас с ней все в порядке.

Линдсей отметила про себя, что голос, не лишенный какой-то необъяснимой силы и притягательности, Нейл унаследовал от отца.

— Ты имеешь в виду, что у нее начались схватки?

— Откуда же мне знать-то. Она, наверное, считает меня еще слишком маленьким мальчиком и ничего не рассказывает. Но она пошла прямиком в бунгало, а я сбегал к Мику в ангар и сказал, что Винни плохо себя чувствует и что я сам смогу подоить коров, а он может сходить посмотреть, как она.

— Молодчина, Нейл! Надо будет выяснить, как у них дела. А теперь прошу всех в дом. Живей, живей.

Это была настоящая старинная усадьба. Снаружи дом все еще выглядел добротно и красиво, но внутри сразу чувствовалось отсутствие женской руки. Все вокруг требовало уборки и тщательной чистки, однако уют этот дом не покинул. И все же надо было решительно и незамедлительно приводить дом в порядок, пока последние частички домашней атмосферы не исчезли под основательным слоем пыли. У Линдсей поднялось настроение. Она уже видела себя в роли спасительницы домашнего очага. Перехватив взгляд Линдсей, мистер Хазелдин счел нужным дать объяснения, хотя никто ни о чем не спрашивал: