Мелисса Макклон - Колыбельная для Ноэль

— Какой именно?

— Низкокалорийный.

— Разумеется.

— Тебя что-то не устраивает?

— Да нет, все нормально. По дороге домой заедем в магазин и закупим все необходимое.

Лорел медленно, едва не кряхтя, поднялась со своего кресла. Господи, за что такие муки! Поясница от долгого сидения затекла, не было мускула на теле, который не отзывался бы ноющей болью на каждое движение. Бретт подал ей сумочку. Лорел показалось или в его глазах действительно промелькнуло сочувствие?

— Ты как, в порядке?

— В порядке, просто слишком долго сидела на одном месте.

— Не забудь свои туфли.

Лорел только сейчас поняла, что стоит на ковре в одних колготках, а ее узкие, по последней моде, лодочки на высоких каблуках валяются под столом. Она перевела взгляд на опухшие ступни. Как теперь влезть в туфли? И о чем она только думала, когда покупала такую неудобную обувь?

— Ничего, первый день всегда самый трудный, — произнес Бретт почти с состраданием. — Завтра будет легче.

— Хочется на это надеяться.

Закончив прибирать на кухне после ужина, Бретт с беспокойством оглянулся на лежащую на кушетке Лорел. Похоже, его план начал действовать, но не переборщил ли он? Бретт всего лишь хотел показать Лорел, что работать не так просто, как ей кажется, но у него и в мыслях не было изматывать ее до такого состояния. К тому же за ужином она едва притронулась к еде.

— Принести тебе что-нибудь еще? — спросил Бретт.

— Нет, спасибо. — Она говорила так тихо, что Бретт еле различал ее слова. Он впервые оказался в подобной ситуации. Обычно ему приходилось иметь дело с миллионными сделками или с финансовыми проблемами своих клиентов, и, как правило, он прекрасно справлялся. Но иметь на руках беременную женщину, мать его будущего ребенка… Такого с ним прежде не случалось. Бретт еще плохо понимал, с какого края подступиться к этой проблеме, но одно уже знал точно — он отвечает за эту женщину, за ее здоровье и за здоровье их будущего малыша.

— Может, съешь еще что-нибудь?

— Спасибо, ужин был очень сытным.

Он заметил, что у Лорел под глазами пролегли темные круги. Может быть, ему просто нужно взять ее на руки и отнести наверх?

— Устала? — Едва заметный кивок головы.

— Такое впечатление, будто я опять на первом месяце. Тогда меня постоянно тошнило, и я очень быстро уставала.

Он уселся на кушетку и положил ее ноги себе на колени.

— Утренняя тошнота?

— Да. Теперь я понимаю, почему в большинстве семей бывает только по одному ребенку.

— Все настолько плохо?

— Представь, что тебя тошнит двадцать четыре часа в сутки и ты чувствуешь такую усталость, что даже пошевелить рукой становится проблемой.

Лорел повозилась на кушетке, устраиваясь удобнее. Бретт заметил, что она успела снять колготки и теперь, вероятно, ждет, чтобы он помассировал ей ступни. Последний раз Бретт касался ее тела, когда они лежали в постели в свадебном номере в Рено.

— Были моменты, когда я думала, что не выдержу и умру. Вероятно, на фоне беременности уход за новорожденным кажется пустяком.

Честно говоря, Бретт, несмотря на прочитанные многочисленные труды, имел весьма отдаленное представление о том, как ухаживать за младенцами. Но раз уж миллионы других людей каждый день делают это, то и они с Лорел смогут. В конце концов, это не сложнее, чем управлять компанией. Он осторожно взял ее левую ступню.

— Прости, что заставила тебя готовить ужин.

— Мне это было совсем не в тягость.

— Домашняя еда, на мой вкус, гораздо лучше ресторанной.

Бретт только пожал плечами. Обычно он обедал в городе или заказывал еду на дом. Но с появлением в доме Лорел, пожалуй, придется полюбить кашеварить. Или нанять кухарку.

— Ты чувствуешь себя на кухне очень уверенно. Где ты научился так хорошо готовить?

— У мамы. — Ему польстили слова Лорел. По крайней мере, это не из-за его стряпни она не притронулась к обеду.

— Обычно я делал уроки на кухне, пока мама готовила. Так она могла следить за тем, чтобы я не ленился. Поэтому очень скоро я научился отделять желтки от белков, чистить и резать овощи для салата и делать много чего еще. Нам с мамой нравилось готовить вместе.

— Здорово. А вот моим родителям и в голову не приходило поинтересоваться тем, что мне задавали в школе. А с поварихой, вероятно, случился бы инфаркт, если бы я решила помочь ей на кухне.

Бретт вспомнил отца и мать Генри Давенпорта: по богатству они не уступали родителям Лорел, но во всем остальном явно были их полной противоположностью

Бретт всегда с удовольствием думал о времени, которое они с матерью провели вместе на кухне, хотя большинство приготовленных ими блюд предназначалось для стола Давенпортов.

— Сочувствую тебе. А ты умеешь готовить?

— Пришлось научиться. Правда, в самом начале, когда я только обнаружила, что беременна, страшно было подумать о том, чтобы подойти к плите. Любой запах вызывал у меня тошноту. Жаль, ты не видел мою маму, когда мы рассчитали всю нашу прислугу. А ведь единственное, что она могла сделать самостоятельно, — это сварить и подать кофе. Потом наступил момент, когда мне все время хотелось чего-нибудь мясного, например, мексиканских салатов или спагетти с мясным соусом. Но я, в основном, готовлю простые блюда, не отнимающие много времени.

Бретт слушал Лорел с интересом, но ему все равно было не очень понятно, почему беременная женщина с удовольствием лопает спагетти с мясным соусом или просто кусок жареного мяса, но при этом ее тошнит от одного только запаха сыра. Несмотря на то, что после прочтения специальных книг он считал себя теоретически подкованным, на практике беременность оставалась для него загадкой. А беременные женщины с их неожиданными желаниями и неподдающимся никакой логике поведением были окутаны завесой тайны.

— Что ты почувствовала, когда узнала, что ждешь ребенка?

— Я была в ужасе. Первые несколько дней прожила как в бреду: не знала, что делать, где искать помощи, как жить дальше. Потом шок прошел, и я почувствовала себя невероятно счастливой. — При этих словах ее лицо оживилось, глаза заблестели особенным блеском. — Это чувство, когда ты знаешь, что внутри тебя появилась другая жизнь, оно непередаваемо. Словно ты сотворил чудо.

— А как отреагировали твои родители?

— Отец к этому времени уже исчез, и мы не знали, где его искать. А мама… мама была уверена, что такими ранними родами я на всю жизнь испорчу себе фигуру. Как будто я могла тогда думать о фигуре! Правда, мама изо всех сил старалась быть полезной, но у нее это плохо получалось. Меньше всего на свете она хотела стать бабушкой.