Робин Доналд - На пути к венцу

После полудня все небо затянуло тучами и пошел дождь. Упавшие капли громко барабанили по крыше, и Ианта едва расслышала, что кто-то стучится в дверь. Она поспешила открыть. Разочарование, как электрический разряд, поразило ее – на пороге стоял Марк.

– Привет, – неуверенно произнесла она.

– Привет, – охранник озабоченно оглядывался по сторонам, – мистер Консидайн послал меня узнать, все ли у вас в порядке.

– Спасибо, все хорошо, – сказала Ианта, с удовлетворением отметив про себя, что Алекс не уехал с остальными.

– Если будет ураган, ваш коттедж его не выдержит, – произнес Марк.

– Вы местный житель и должны знать, что мы защищены от урагана холмами, – упрекнула Ианта, – передайте мистеру Консидайну, что ему нечего беспокоиться.

Охранник, казалось, не хотел замечать иронии в ее словах:

– Он беспокоится не за себя, его дом выдержит конец света. Вы обратили внимание, что ветви кедра свесились прямо над вашей крышей?

– Да, это очень крепкое дерево, которое переживет любой ураган.

– Ладно, – Марк прекратил спор и возвратился к «рейнджроверу».

Ианта с досады громко захлопнула за ним дверь. Алекс поступил как джентльмен, прислав слугу побеспокоиться о ее безопасности. Мог бы и сам прийти. Или он посчитал, что это неразумно, так как они уже распрощались?

Между тем дождь постепенно превратился в настоящий тропический ливень. Ианта заметила сверкнувшую молнию. Вслед за раскатами грома послышался громкий и требовательный стук в дверь. В тот же момент в доме неожиданно погас свет.

«Черт возьми», – пробормотала Ианта. У нее имелся газовый светильник, свечи и спички, но потеря электроэнергии на столь ранней стадии циклона являлась дурным знаком.

Она открыла дверь. Перед ней стоял Консидайн, он весь промок, глаза смотрели сурово и с беспокойством.

– Собирай вещи, – коротко бросил он и, не дав ей возразить, продолжил: – Марк прав – это огромное дерево представляет опасность. Первая упавшая ветвь проломит крышу. Возьми только самое необходимое, на пару дней ты переберешься ко мне.

Ианта обратила внимание на решительное и грозное выражение лица Алекса:

– К сожалению, это невозможно.

– Почему?

– Я обещала присмотреть за соседским коттеджем. Если начнут обламываться ветви, переберусь туда, у меня есть ключ.

– Это абсурд. Если большая ветка рухнет, ты не успеешь выбежать из дома: выходить на улицу будет опасно – неизвестно, куда ветер швырнет ее.

– Я обещала мистеру Робинсону, – проговорила Ианта.

– Как только кончится ураган, ты вернешься.

– Но Алекс…

– Или ты думаешь, – жестким тоном произнес Консидайн, – что я потребую с тебя деньги за гостеприимство?

Их глаза встретились, и его взгляд показался Ианте холодным и враждебным. Значит, Алекс понимал ее тайные надежды и не одобрял их.

– Нет, я так не думаю.

Где-то рядом послышался сухой треск, очевидно, наиболее слабые кедровые ветви едва выдерживали порывы ветра.

Нельзя терять ни секунды, – поторопил Ианту Алекс, – возьми какую-нибудь одежду, или я сам возьму. Ты едешь со мной.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Пока Ианта собирала вещи – туалетные принадлежности, одежду, обувь и недочитанную книгу, – Алекс забрал из холодильника продукты.

– Ничего не забыла? – напоследок спросил Консидайн.

– Ничего. Разве что захватить примус? Или светильник?

– У меня все это есть.

Они погрузили вещи в «рейнджровер» и отправились в путь. Бросив взгляд на сидевшего за рулем Алекса, Ианта в очередной раз удивилась непроницаемости его лица. Ей казалось, что столь развитое в нем чувство ответственности принудило его везти ее в свой дом и из-за этого он сердит на нее. Но лицо Алекса ничего не выражало, кроме сосредоточенного внимания.

На полпути Ианта огляделась по сторонам:

– Крики[2] еще не поднялись.

– Еще не выпало достаточного количества осадков.

Она кивнула и подхватила эту наиболее безобидную тему разговора:

– Из-за того что крики не впадают в наши озера, туда не стекает всякая грязь.

– Это объясняет чистоту озерной воды.

Ианта подумала, что Алекс издевается над ней, поддерживая ее бессмысленную болтовню. Она замолчала.

Когда они приехали и Алекс проводил Ианту в гостиную, она возобновила разговор:

– А где же Марк?

– Я отослал его к сестре, их дом недалеко отсюда. Сестра осталась одна, и он за нее беспокоится.

Ианте стало неловко: когда охранник предупреждал ее о приближении циклона, она даже не подумала о его собственной безопасности. Как бы оправдываясь перед собой, она произнесла:

– Мне почему-то трудно представить Марка в кругу семьи.

Алекс пожал плечами:

– У всех у нас есть родственники, даже если с ними потеряна связь.

– Может, у всех и есть, но у меня почему-то нет, – возразила Ианта, – мой отец покинул нас, когда мне исполнилось семь. Он ушел от моей матери к другой женщине, в другую семью, и перестал мною интересоваться.

– Бросил вас на произвол судьбы?

– Он обеспечил мать деньгами, заплатил за то, чтобы я училась в хорошей школе и затем в университете. Из вещей я имела все, что только могла желать.

– Понятно – ты имела все, кроме отца. А что же твоя мать?

– Когда я уехала учиться в университет, она покончила с собой. – Ианта отошла к окну и продолжала, стоя к Алексу спиной: – В предсмертной записке она написала, что после моего отъезда ее жизнь потеряла смысл. Можно сказать, обвинила меня в своей смерти.

– Она что же, предупреждала, что покончит с собой, если ты уедешь?

– Таких условий она не ставила. Но мне хотелось уехать из дома, я устала от претензий матери, я была беззаботной и безответственной, мне хотелось свободы, а для матери контроль надо мной был единственным смыслом существования. Мы часто ссорились из-за этого. Я же не знала тогда, как ей нужна и как сильно она меня любит!

Консидайн заметил, как она поднесла руки к лицу, видимо вытирая слезы. Некоторое время он не знал, что и ответить, не решаясь высказывать свои сожаления. Наконец он произнес:

– Странная любовь, которая отрицает свободу.

Ианта не обратила внимания на его слова и продолжала:

– Отец говорил, что не может жить с ней, потому что она ревнивая истеричка. Я всегда помнила ее измотанной, со взвинченными нервами. Она могла использовать малейший повод, чтобы упрекнуть меня в черствости. Я понимала, что все это из-за отца, и пыталась бережно относиться к ней, но в конце концов не выдержала и уехала.

Алекс подошел к ней и осторожно положил руку на плечо:

– По-моему, твоей матери требовался хороший психотерапевт, если ее нервы настолько расшатались, что твое решение уехать в университет заставило ее покончить с собой.