Карла Кэссиди - Страсть под запретом
— А вот и ты — легка на помине! — поприветствовал ее Ричард, широким жестом указывая на свободный стул между собой и братом. — Присаживайся.
— Простите, что заставила вас ждать. Элизабет находилась так близко от Талбота, что даже восхитительные ароматы кофе, жареного бекона и свежей выпечки не могли скрыть приятный запах его одеколона.
— Как спалось? — поинтересовался он, протягивая ей чайную ложку.
— Спасибо, хорошо, — зачем-то соврала она.
— Пока тебя не было, мы поспорили, кто из нас лучше всех готовит пиццу, — заговорщицки прошептал Ричард. — Но мы-то с тобой прекрасно знаем ответ. Разумеется, это я!
— Ну уж нет, папочка! — расхохотался Эндрю. — Я готовлю лучше, чем ты! Помнишь, что произошло, когда ты последний раз разогревал пиццу?
— Давай не будем об этом говорить… — притворно засмущался Ричард.
— Она подгорела!
— А кто предложил поиграть во фрисби?! И я, разумеется, тут же забыл обо всем на свете…
— Позволю себе напомнить вам, господа, — с лукавым блеском в глазах вмешался в разговор Талбот, — что из нас троих именно я всеми признанный эксперт по кулинарии. Лучшие кафе и ресторанчики нашего славного города тщетно умоляют меня раскрыть наш семейный рецепт пиццы…
От его улыбки у Элизабет перехватило дыхание, а сердце, ёкнув, учащенно забилось. Чтобы как-то отвлечься, она стала неторопливо намазывать масло на еще теплый хрустящий бисквит.
— Неужели? — недоверчиво сощурился Маккарти-младший.
— Не обращай внимания, сынок. Твой дядя любит похвастаться.
— Вовсе нет! — праведно возмутился тот.
— Только не ссорьтесь, мальчики! — улыбнулась Элизабет, властным жестом прекращая дружескую перепалку. — Вижу, без моей помощи вам никак не обойтись. Подобные споры принято решать не на словах, а на деле. Не побоитесь?
— Что ты имеешь в виду?! — заинтересовались все.
— Предлагаю устроить соревнование по приготовлению пиццы.
Несколько секунд три пары карих глаз удивленно смотрели на нее, а потом в них загорелся здоровый спортивный азарт.
— Я участвую! — первым воскликнул Ричард.
— И я! — подхватил Эндрю.
— Пропустить событие такого масштаба? Да ни за что! — добродушно усмехнулся Талбот. — А судьей будет… Элизабет.
— Предупреждаю: я очень строгий критик. Может, у кого-нибудь есть возражения?
— Никаких! — клятвенно заверил ее Ричард. — Чем строже, тем лучше.
— А что получит победитель? — своевременно поинтересовался Эндрю. — Раз у нас настоящий кулинарный поединок, то должен быть и приз.
— Награждение обязательно состоится, — успокоила сына Элизабет и обратилась ко всем присутствующим: — А пока, господа соперники, составьте подробный список продуктов, необходимых для ваших вкусных шедевров. Познакомившись с репетитором Эндрю, я постараюсь все купить.
На лице мальчика появилось обреченное выражение:
— Можно я поеду с тобой? Помогу сумки таскать…
— Отличная попытка, приятель! — рассмеялся Ричард. — Если хочешь, я могу тебя подвести, Элизабет.
— С удовольствием! Спасибо.
За обсуждением организационных нюансов предстоящего состязания завтрак пролетел незаметно. Допив кофе, Талбот стал собираться в офис. Вернулась Роуз и, решительно отклонив все предложения помочь, начала убирать со стола и мыть посуду. Так что Элизабет ничего не оставалось, как отправиться к себе.
Столкнувшись на лестнице с Талботом, она испуганно отшатнулась. Но он, к счастью, не обратил на это никакого внимания.
— А я тебя везде ищу! Пришел репетитор. Кажется, ты хотела с ним поговорить? Он ждет в кабинете…
Войдя, Элизабет увидела в кресле у письменного стола симпатичного молодого человека с копной светлых волос.
— Позволь тебе представить Тода Грина, — начал Талбот, когда юноша торопливо поднялся и шагнул им навстречу. — У него безупречная репутация отличного преподавателя и превосходные рекомендации.
— Здравствуйте, Тод, — приветливо улыбнулась она смущенному парню.
— Здравствуйте. Я с удовольствием помогу вашему сыну в учебе, — ответил он, робко пожимая протянутую руку. — Мистер Маккарти говорит, что Эндрю — очень способный мальчик. Мы с ним обязательно поладим.
— Не сомневаюсь, мистер Грин.
— Как вы относитесь к тому, чтобы заниматься прямо здесь? В моем кабинете вам никто не помешает…
— Прекрасно! А где же мой ученик?
— Сейчас я его приведу, — улыбнулась Элизабет.
Отравив сына учиться, она собралась и вышла на улицу, где ее уже ждал Ричард.
— Я так счастлив, что вы с Эндрю снова рядом! Спасибо, Элизабет… — торжественно начал он, едва они выехали за ворота. — Теперь, если во время операции что-то пойдет не так, у вас останутся самые теплые воспоминания об мне…
— Сейчас же выброси эти глупости из головы! Все будет хорошо. Ты скоро поправишься. Обещаю…
— Если задуматься: комичная из нас получилась пара… — с неожиданной грустью протянул он. — Посуди сама: все эти годы я сижу, свесив ноги, у тебя на шее, а ты старательно делаешь вид, что это не так. Забавно, правда?
Элизабет растерянно молчала, а Ричард и не ждал от нее ответа, спеша высказать все, что накипело:
— Твоя внутренняя сила всегда восхищала и пугала меня одновременно. Похоже, я очень неуверенный в себе человек, раз не могу самостоятельно настроиться на благополучный исход операции… Мне так страшно! Прошу, не бросай меня, Элизабет…
— Мы пройдем это испытание вместе. Я всегда буду рядом…
— Спасибо.
Терзаемый сомнениями и тоской, Талбот остался дома и практически весь день провел в своем кабинете. За прошедшие дни хорошо знакомый ему мир в одночасье перевернулся с ног на голову! Сначала Элизабет вознесла его на небеса, потом непутевый брат вернул его на грешную землю. Мысли, чувства, эмоции — все смешалось в невообразимый хаос…
Возможно, виной всему было безысходное одиночество, за последние семь лет превратившее его жизнь в сущий ад? Походы в кино, рестораны, театры в компании красивых элегантных женщин не доставляли ему особого удовольствия. Ни с кем из них не хотелось связать свою судьбу.
Меряя комнату широкими шагами от окна к письменному столу и обратно, Талбот видел, как безмятежно веселятся во дворе Эндрю и Ричард, играя во фрисби, как брат то и дело норовит обнять сына или взъерошить ему волосы… Эти двое имели все, чтобы чувствовать себя счастливыми. И, что самое главное, их обоих — каждого по-своему, разумеется — любила Элизабет.
Незаметно сгустились сумерки. В дверь постучали.
— Эй, дядя Талбот, — тихо позвал Эндрю, заглянув в комнату, — пора начинать соревнование.
