Внебрачная дочь - Аглая Отрада
– И что? – я не могла понять, что ему еще надо.
– Это часы, изготовленные из корпуса «Титаника». Лимитированная партия. Стоят почти миллион, – похвастался Бельский, окончательно сбивая меня с толку.
– Ну знаешь, это как кусок мрамора с могилы известного человека превратить в кулон и носить! Кощунство какое-то! – фыркнула я. – Дайте пройти!
– Я еще не все сказал, – угрожающе набычился Бельский, раздосадованный, что предмет его гордости не оценили. – А знаешь, сколько стоит моя новая тачка?!
– Герман, эта информация вообще мне не нужна. Пропустите.
Но очередная моя попытка выбраться из этой своры провалилась. Бельский еще не договорил.
– Еще как нужна. Я это все имею, хотя я младший и раздолбай. А у Грина намного больше. Он возглавит бизнес. И такая серая мышь ему не нужна. Он с тобой просто развлекается. И отец не позволит, чтоб Грин женился на дворняжке без гроша за душой. Уясни это и не вздумай лезть в нашу семью. А то мало ли что может случиться…
Он гадко усмехнулся, отчего противный холодок пополз по спине. С Грином я ничего не боялась, и не думала ни о его отце, ни о состоянии. Я дышала любовью, я ею жила, и все остальное было неважно. Сейчас мне казалось, что я провалилась в какую-то гигантскую воронку, которая засасывает меня в пропасть безнадежности.
Протиснувшись между глумливо лыбящимися «молодцами», я зашагала к выходу. «Спину прямо!», «Не спотыкаться!» – твердила я себе, потому что физически ощущала поток ненависти, бьющий в спину.
Выйдя на улицу, я отпустила эмоции. Жгучая обида захлестнула, обожгла, лишила сил, и мне пришлось сесть на лавку, потому что ноги стали будто ватными. На душе была такая тяжесть, что невозможно было вдохнуть полной грудью. Я хватала воздух, как выброшенная на берег рыба.
Телефон опять завибрировал.
Грин? Сейчас он все объяснит, скажет что-такое, что развеет свинцовые тучи, клубящиеся над моей головой!
И хотя у меня до сих пор губы дрожали от обиды, я не из тех истеричек, которые сбрасывают звонки или орут не своим голосом, когда им пытаются что-то объяснить. Нет, я ждала объяснений, утешений. Я безумно хотела, чтоб Грин примчался сюда, бросив все свои дела и обнял, как маленькую, успокоил. А я бы продолжала рыдать, всхлипывать, но уже от радости, что все разрешилось. Не знаю, как, пусть самым невероятным образом, пусть даже неправдоподобным!
Я потянулась к заднему карману джинсов, куда сунула телефон. Достав его, буквально зависла. Мало того, что звонили с незнакомого номера, так еще и на незнакомый телефон. Может, от расстройства я уже умом двинулась и в туалете схватила чей-то по ошибке? Не хватало к моим расстройствам обвинения в воровстве. И телефон этот стоит явно дороже, чем мой. Раза в три точно.
Я просто стекла на лавку, оказавшуюся поблизости. Держа в руках чужой телефон, как ядовитую лягушку, ткнула «ответить».
– Эй, Редиска, мы тут случайно с тобой телефонами обменялись, так что давай, шевели ножками к выходу, сделаем обратный чендж, – раздался голос Бельского.
Сердце подпрыгнуло и заколотилось где-то в горле. Я еще не понимала, чем мне грозит этот «чендж», но явно ничего хорошего ждать не приходится. В туалет он со мной не заходил…Значит, его просто вытащили у меня из кармана.
Понятное дело, они не карманники, но в состоянии шока я могла не только этого не заметить… Они могли б и всю сумку выпотрошить, я б не отреагировала – слишком сосредоточена была на том, чтоб не разреветься перед этими гадами.
А они придумали еще, как меня унизить. Сейчас начнут стебать, что это я «карманница» и подменила телефон. Внутри все сжалось от ожидания очередного унижения.
Снова пришлось собрать волю в кулак. Черт бы побрал этого отвратительного Бельчонка! Мало гадости вылил на мою голову, так опять не отпускает. А мне жизненно необходима передышка! Просто никого не видеть! И чтоб никто не видел моего распухшего носа и красных глаз. Может, Грин куда-то уехал срочно, раз этот гаденыш совсем страх потерял?
Пока мысли каруселью неслись в голове, я, как зомби, снова шла к входу в универ.
На удивление, обошлось без гадостей.
Бельский просто протянул мне мой простенький «ксиоми», а я отдала чужой. Он явно не принадлежал моему персональному врагу, у его телефона, наверно, и корпус был золотым. Я опасалась подвоха. Быстро сунув свой гаджет в сумку и прижав ее к груди, я развернулась и чуть ли не бегом рванула прочь.
– Не благодари, – ударило в спину ехидство Бельчонка.
Ругая последними словами свою бесхребетность, я разрыдалась. Как можно жить такой беспомощной улиткой без домика?! Только я могу притягивать к себе неприятности, как магнитом!
Жалость к себе захлестнула, лишая сил и воли. Надо куда-то забиться, чтоб хоть чуть – чуть зализать раны, нанесенные моему достоинству и, что еще хуже, душе.
Нашлась лавка, скрытая от любопытных глаз, но это было мое последнее везение. Напрасно я гипнотизировала экран, ожидая увидеть лицо любимого вместе со звонком. Или у него были очень важные дела, или ему просто нечего мне сказать. И от этих мыслей становилось еще хуже.
К тому же свежий ветерок забирался под свитер и холодил кожу. Посмотрев прогноз погоды, я опрометчиво не надела куртку. А сейчас по дурацкой привычке неуверенных в себе людей, загадала, что если дождусь звонка от Грина здесь, значит, все будет, как раньше. Теперь хотелось прикусить язык, потому что понимала всю степень глупости таких «загадываний».
Одно то, что заработаю насморк и предстану перед Грином красоткой с сопливым носом, уже будет выглядеть не так, как раньше. Пришлось убеждать себя, что отморозив пятую точку, я никак не решу проблему.
Если он собирается позвонить, то позвонит по-любому. Включив вибрацию, чтоб почувствовать сигнал, в метро и маршрутке я прижимала сумку к себе. Прислушивалась, топая к дому, но с каждым метром все больше и больше отчаивалась. Внутри все сжималось от давящего чувства неминуемой потери.
Пока я плакала в сквере, мне казалось, что все образуется. Теперь же надежда таяла.
Грин не позвонил ни вечером, ни на следующий день. И
