Мерлин Лавлейс - Итальянская страсть
Сабрина подавила вздох. Странно, Марко утверждал, что сходство между ней и его погибшей женой лишь поверхностное...
— Сабрина, познакомься с моей матерью — донна Мария ди Кьявари Калветти, — сглаживая неловкость, представил свою мать Марко. — Мама, это моя гостья, Сабрина Руссо.
— Извините, что я на вас так уставилась, — сказала герцогиня по-английски, и в ее устах слова звучали по-итальянски мелодично. — Просто вы вылитая...
— Джанетта, — спокойно закончил за нее ее сын. — Сначала мне тоже так показалось, но после того, как ты пообщаешься с Сабриной, ты убедишься, что сходство лишь внешнее.
По лицу герцогини мелькнула странная тень, и Сабрина не успела понять, что это означало. Но она не могла не заметить холодности ее тона, когда герцогиня произнесла:
— Должна признаться, я была очень удивлена, узнав, что на вилле моего сына гостит женщина. — Она окинула ее взглядом. — Надеюсь, вы уже поправились после произошедшего с вами несчастного случая?
Казалось, обычный вежливый вопрос, но легкий нажим на последних словах заставил Сабрину насторожиться. Когда она поняла, на что намекает герцогиня, то едва не задохнулась от возмущения. Неужели мать Марко намекает, что она скатилась с горы специально, чтобы соблазнить ее сына?!
— С каждым днем мне все лучше, ваше превосходительство, — спокойно ответила она. — Ваш сын обеспечил мне отличный уход.
Она едва удержалась, чтобы не добавить, что Марко особенно тщательно следит за соблюдением ею постельного режима.
— Не сомневаюсь, — кивнула герцогиня и повела их в восточное крыло дворца. — Чтобы вам не пришлось подниматься, я велела принести аперитив в Зеленый салон. Если у вас есть желание, можете воспользоваться ванной комнатой.
— Да, спасибо.
— Мы будем в салоне, — сказал Марко. — Это третья дверь слева.
Сабрина быстро освежилась. Поправив прическу и нанеся блеск для губ, она отправилась на поиски Зеленого салона, считая по пути двери.
Первая дверь вела в комнату, в которой было выставлено военное обмундирование и оружие. Второй зал напоминал кабинет. Он был уставлен шкафами со стеклянными дверцами. Полки шкафов были забиты папками с документами.
— Что тебе о ней известно? — услышала Сабрина требовательный голос герцогини сквозь неприкрытую дверь салона.
— Достаточно.
Хотя разговор шел на итальянском, Сабрина без особого труда понимала его смысл. Мягкие подошвы ее туфель и резиновый набалдашник трости не производили лишнего шума. Возможно, именно этим обстоятельством объяснялось то, что в салоне не было слышно ее шагов.
— Ты сказал, что она в Италии по делам?
— Ее компания предоставляет услуги по проведению переговоров, в том числе поиск подходящих гостиниц для организации мероприятий самого высокого уровня. Клиентами компании являются бизнесмены, которые ведут дела в Европе или имеют там филиалы.
Сабрина собиралась войти в салон, но следующее замечание герцогини ее буквально парализовало.
— Если хотя бы половина статей, которые мой секретарь нашел об этой женщине в Интернете, — правда, она занимается не только поиском гостиниц.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ее отец, Доминик Руссо, — владелец американского телекоммуникационного гиганта. Он ввел ее в совет директоров фонда, занимающегося благотворительностью, но вскоре уволил с занимаемого поста. Ходят слухи, что он лишил ее наследства, оставив без цента.
— Вот как, — вполголоса сказал Марко. — Теперь понятно, почему ей так важно добиться успеха.
— Может, да, а может, и нет. Ты не находишь немного подозрительным то, что она в буквальном смысле свалилась тебе под ноги?
Это стало последней каплей. Громко стукнув тростью, Сабрина вошла в салон.
Марко стоял у подноса с напитками. В руках он держал серебряный шейкер. Герцогиня сидела в кресле с высокой спинкой. На мгновение у нее появилось виноватое выражение лица, но это продолжалось только мгновение. В ответ на безмятежную улыбку Сабрины она лишь вздернула подбородок.
— Вас правильно информировали, ваше превосходительство, — медовым голосом сказала Сабрина. — Ну, или почти правильно. Мой отец не увольнял меня из совета фонда Руссо. Я сама уволилась. Если ты взбиваешь мартини, не положишь мне пару оливок, Марко? — попросила она как ни в чем не бывало.
— Уже положил, — сообщил он, глядя на нее с одобрением.
— Извините, если оскорбила вас, мисс Руссо, — так же холодно произнесла мать Марко. — Но я желаю своему сыну только добра.
— Вы меня нисколько не оскорбили. Я прекрасно вас понимаю.
— Я вполне способен позаботиться о себе сам, мама, — сказал Марко, протягивая матери высокий бокал. — Спасибо, что переживаешь за меня, но я уже взрослый мальчик.
В ответ на его замечание герцогиня лишь фыркнула.
Мать Марко немного оттаяла за ужином, который им накрыли в оранжерее. Сквозь стеклянные окна был виден залитый огнями ночной город.
— Вы уже бывали в этой части Италии, мисс Руссо?
— Только однажды, еще когда была студенткой Зальцбургского университета. Моя соседка по комнате училась на историка. Мы приехали в один из уикендов, чтобы побродить по руинам Помпей.
— Но в Неаполе вы не были? — уточнила герцогиня.
— Нет, ваше превосходительство.
— Можете обращаться ко мне «донна Мария».
Сабрина улыбнулась, услышав ее повелительный тон.
— Конечно. А вы можете обращаться ко мне просто по имени.
Герцогиня слегка наклонила голову и продолжила:
— У нас в галерее висит картина Лоренцо де Каро. На ней изображен город в начале восемнадцатого века. Надеюсь, позже вы позволите мне показать ее вам?
Остаток ужина прошел за разговором, причем Сабрине чаще всего приходилось отвечать на вопросы, касающиеся ее учебы в Зальцбурге и ее бизнеса. Она не подозревала об истинной причине, по которой герцогиня решила показать ей картину знаменитого художника, до тех пор, пока они не прошли в галерею. Марко, по просьбе матери, остался взглянуть на некоторые документы.
Картина была небольшой, но сразу приковывала к себе взгляд. Рассматривая детали изображенного мачтового судна, пришвартованного у замка, Сабрина едва не прослушала первый вопрос.
— Мой сын рассказывал вам о своей жене?
— Лишь то, что она погибла во время шторма. Если Марко захочет рассказать мне о ней больше, он сам решит, когда это сделать.
— Вы, однако, прямолинейны.
— Стараюсь.
— Тогда и я буду откровенна. Я люблю своего сына и не хочу, чтобы он снова страдал.
— Поверьте, я тоже этого не желаю.
— Может, у вас и нет такого намерения, но ваше сходство с Джанеттой...
