Ураган По Имени Женя - Виктория Осадчая
А завтра вечером команда улетает на гостевые игры, и как сказал главный, я могу немного отдохнуть, подготавливая материал для очередного эфира, который приносит денежки каналу. Ну, я и не была против. Тем более, что мне этих суток вполне хватит для того, чтобы ещё лет шесть не скучать по Бруку.
Прибыли мы уже в потёмках, так что дом разглядеть я смогла только в свете фонарей, горящих на улице и во дворе. Район состоял сплошь из частных домов, аккуратно протянувшихся ровными рядами по обе стороны улицы. И что самое интересное, они все были одинаковые. Ни одной перестройки, или втиснутого в эту прелесть огромного особняка. Сам домик был не сильно большим, ухоженным, с высоким крыльцом и большими окнами, где горел свет. Нас ждали, это было хорошо.
Как только мы вошли в калитку, тут же на нас кинулся огромный пёс. При чем я испугалась, когда Варя взвизгнула от восторга, приветствуя лохматую псину, трущуюся вокруг Дениса.
— Копатыч, снова ты вышел, зараза? — послышался на крыльце женский голос. Все под тем же фонарем, одиноко рассеивающего свет над домом, я увидела тонкую фигурку женщины, которая нас встречала. Она немного сутулилась, кутаясь в широкий кардиган.
— Привет, мамуль! — Денис влетел на крыльцо, подарив ей поцелуй в щеку. — Знакомься, это Варя, — указал он на малышку, влетевшую за ним, — это Женя.
— Здравствуйте! — попыталась я натянуть улыбку, но это у меня не получилось. Женщина меня поприветствовала, а потом обратила свой взор на Варвару.
— Вы моя бабушка? Так папа сказал, — схватила она его за руку. Женщина лишь утвердительно покивала, едва сдерживая слезы. — А почему Вы плачете?
— Я очень рада тебя видеть, маленькая, — произнесла она.
— Я тоже! Но я ведь не плачу, а улыбаюсь, — засияла она беззубой улыбкой.
— Боже, что ж я вас на улице-то держу? Холодно! Проходите! — вдруг опомнилась она.
В доме было уютно, пахло как-то по-домашнему, но вот колючий взгляд Веры Васильевны я все время ловила на себе. Осуждала. А как бы я поступила на ее месте? Да так же. Но мне было всё равно, что здесь мне не рады. Я приехала с дочерью, поэтому пусть думает, что хочет. Я тоже мать, и имею право защищать своего ребенка от окружающих.
Кроме тепла и осуждающего материнского взгляда, в доме нас ждал поздний ужин и уютная постелька.
Есть не хотелось, когда Варвара уплетала мясной пирог, отвечая на вопросы новоиспечённой бабушки.
— Знаете, было очень вкусно. Спасибо! Но я очень устала, и мне пора спать, — сообщила она, когда, наконец, тарелка опустела.
Нам показали нашу комнату, показали где душ и санузел в этом доме, чтобы не заблудиться. И едва голова моей малышки коснулась подушки, она уснула крепким сном. А я, преодолевая зевоту, отправилась помогать Вере Васильевне с посудой. Не могла я просто так лечь спать.
— Давайте, помогу, — схватилась я за тарелки.
— Не нужно, — отозвалась женщина стальным голосом, — ты гостья.
— Выскажитесь, — я оставила в покое посуду и уселась на стул, смотря на неё с вызовом.
— Зачем? Чтобы ты спрятала внучку ещё на шесть лет?
— Вы взрослая женщина, которая вырастила двоих детей, и говорите такие вещи. Мне вот интересно, Вы бы по другому ко мне относились, если бы я тогда влезла с ребенком?
— Я бы хотя бы могла видеть, как она растет.
— А Ваш сын? Каково было бы ему? У него начинала складываться карьера. И что? Потом бы именно Вы тыкали мне тем, что я ему жизнь поломала. Разве нет? — я вздернула брови, глядя на то, как ее лицо меняет свое выражение.
— Не оправдывай сейчас себя.
— А я и не пытаюсь. Просто за шесть гребаных лет он ни разу не удосужился поинтересоваться, что со мной, хотя и клялся в вечной любви. Я не прятала Варю, о ее существовании знают все, но увы, я теперь вынуждена терпеть упрёки. Я не прошу меня любить, но я ее мама, и этого Вы точно изменить не сможете. Чтобы чаще видеться с внучкой, Вам придется изменить свое отношение ко мне. Поэтому, идёмте мыть посуду.
В ответ я ничего не услышала. Может, в этом и проявляется житейская мудрость, чтобы спокойно принимать существующие факты, чтобы уметь делать выводы? Разве я была не права?
Когда в полнейшей тишине было всё прибрано, я решила, что хочу подышать воздухом. Искры недоверия так и летали в воздухе, поэтому мне было необходимо немного поразмыслить.
На улице было сыро, прохладно, но это не могло остановить меня. Поежившись, я плотнее укуталась в куртку, огляделась в поисках места, куда можно было бы примостить свою пятую точку. Главное, чтобы Копатыч не появился из темноты. А то придется будить всю улицу. А тут, судя по всему, район тихий.
— Идем в беседку, тут лавочки сухие, — раздался голос из темноты, заставивший меня вздрогнуть.
— Нельзя людей так пугать, ненормальный, — с колотящимся сердцем направилась к Денису. Вот меньше всего сейчас мне нужна была его компания.
— Извини, не хотел.
— Ты же в душ собирался, если я не ошибаюсь, — я села на скамейку, устроившись рядом, так как напротив лавочки были сырыми.
— Я ж не утка, чтобы там часами сидеть. От кого прячешься?
— С родительницей твоей разговор имела.
— Не беспокойся, она тяжело с людьми сходится. Ей привыкнуть нужно к твоему существованию.
— В снохи к ней не набираюсь. А ты уже Диану с ней познакомил?
— Ревнуешь?
— Нет, — соврала я. — В твою личную жизнь лезть не собираюсь. Ты мальчик взрослый, сам разберёшься.
— Я не ожидал, что ты снова станешь ее частью. Почему ты не сказала?
— Боже, как все достали с этим вопросом, — закатила я глаза. — Что бы ты сделал, если узнал о ребенке?
— Забрал бы тебя с собой.
— Вот! Я ведь даже тебя провожать не пошла, потому что закрыла страничку о тебе, отпустила. Я не верю в отношения на расстоянии, тем более, если видеться раз в год, а то и в пять
