Сандра Мэй - Секрет моей любви
Слезы подступили к самому горлу, и она, не в силах говорить, взглянула на него с немой мольбой.
Его ладонь коснулась ее щеки, и всю ее словно окатило теплой волной…
…А затем они оба с некоторым недоумением уставились на телефон, надрывавшийся в углу. Рауль снял трубку. Через мгновение брови его гневно сдвинулись, а с губ слетело несколько несомненно испанских и крайне выразительных слов. Послушав еще немного, он коротко ответил:
— Она здесь. — Он повернулся к Саманте. — Это Колман.
Она собрала все свои силы, чтобы ее голос звучал веселее.
— Привет.
— Я чертовски волновался за тебя!
— Прости, мне очень жаль…
— Где ты находишься? Ты знаешь, который час?
— Я… Фил, я совершенно потеряла счет времени. Приехала сюда и заснула…
— Куда это сюда? И что он там делает? Она слышала хриплое дыхание Фила в трубке.
— Рауль пригласил меня в свой дом. В один из своих домов. Завтра я увижу Кончиту, разве это не чудесно?
Она кивком поблагодарила Рауля, подложившего ей мяса на тарелку.
— Где?! Я должен быть там. И где ты, ради всего святого, остановилась?
— Да не знаю я этого. А ты где? Я могла бы тебе позвонить.
— Я в гостинице, у тебя есть мой номер. А теперь скажи, куда мне подъехать и когда!
— Нет, мы встретимся позднее и я тебе все расскажу. Я не собираюсь воевать и брать приступом местные скалы, Фил. Я очень устала. Мы с Раулем можем обо всем договориться полюбовно. Пожалуйста, не предпринимай ничего. На этом этапе мне твоя помощь не…
Она в изумлении уставилась на трубку. Рауль вопросительно приподнял бровь.
— Он бросил трубку!
— Этот может. Еще картофеля?
Она задумчиво подцепила на вилку румяные ломтики картофеля.
— Не понимаю, в чем дело. Раньше мы никогда не ссорились.
— Возможно, раньше ты всегда с ним соглашалась. — Рауль, прищурившись, отхлебнул вина. — В любом случае, не стоит переживать. У нас масса тем для разговора. Прежде всего, ты согласна на мои условия? Утром ты придешь через оливковую рощу ко мне домой, и мы выпьем кофе. Кончита будет играть в саду. Потом предлагаю пойти на пляж. Мои земли простираются до самого моря, и у нас есть свой собственный маленький пляж. Посмотришь, как она плавает.
— А если я скажу «нет»?
— Тогда я прикажу запереть все ворота, и ты близко к ней не подойдешь. Будешь добиваться свиданий официальным путем. Предупреждаю, легко не будет.
Больше всего ее смущали не его угрозы, а те картины, которые вызвал в воображении его рассказ. Ее малышка играет в саду. Бегает. Смеется. Они вместе играют, купаются… Саманта резко и коротко выдохнула. Он не может ее обмануть. Утром она увидит дочь.
— Я согласна.
И ничего не случилось. Ничего страшного. Только Кончита стала чуточку ближе. И Рауль тоже.
— Спасибо, Саманта. Я знал, ты сделаешь для нее все, как надо. Дождемся завтра.
— Дождемся.
6
ПЕРВЫЕ ШАГИ
За ужином он рассказывал ей об острове, и его мягкий низкий голос обволакивал ее усталое тело, согретое терпким вином.
— Кофе и бренди лучше пить на улице. У тебя крошки на губах остались.
Она кончиком языка слизнула крошку и почувствовала нежный вкус ванили, меда и корицы.
— Спасибо. На улице, должно быть, замечательно.
В ушах музыкой звучали и переливались имена. Конкистадоры и прекрасные дамы, мантильи и серенады… Однако и собственная история Рауля интересовала ее не меньше.
Когда по приезде он провел ее через сад мимо бассейна, ее поразил цвет воды, но теперь, ночью, подсвеченный подводными лампионами, бассейн еще больше напоминал огромный голубой бриллиант, лежащий на темном бархате ночи, усеянном мириадами поблескивающих звезд.
Они оказались в другом мире. Вокруг стояла невозможная, нереальная тишина, нарушаемая лишь цикадами, да почти неслышным рокотом волн.
— Как же здесь тихо. Спокойно.
— Не то, что в Америке.
Она улыбнулась в ответ. Аромат роз клубился в воздухе, и слова Рауля звучали подчеркнуто бесстрастно и неспешно.
Много веков назад воинственные пираты-венецианцы назвали этот остров жемчужиной востока. Островом Любви. Перед глазами Саманты вставали оливковые рощи и вечнозеленые сосны, стройные кипарисы и бушующие цветами поляны. Рауль рассказывал о гордых и красивых людях, о том, как исстари ценились здесь дружба и благородство, как уважали здесь гостя и умели дать отпор врагу.
Он рассказывал ей о пустынных побережьях, на которых греются стаи черепах, откладывающих по сотне яиц в песок. Рассказывал о том, как маленькие черепашки вылупившись, безошибочно находят дорогу к морю и как светятся по ночам морские волны, на которых играют дельфины.
Да. На Америку это было совсем не похоже. Дайте мне время, думала Саманта, просто немного времени, и моя душа успокоится здесь, так же как успокоилось тело.
— Должно быть, туристы не хотят отсюда уезжать.
— Что ж, у них неплохой вкус.
И она хотела бы жить здесь, неожиданно подумала Саманта. Только как раз это и невозможно. Она должна жить только в Америке, чтобы Рауль не смог добраться до нее. Саманта вздохнула.
— Надо же, и вся эта красота — твоя…
— Никто не может владеть красотой.
— Фил полагает, что это не так.
— Твой Фил — идиот. И на твоем месте я бы поостерегся, ему доверять.
— Ты к нему несправедлив. И вообще, не порти такой чудесный вечер.
Лучший вечер из всех, что у нее когда-либо были за эти годы.
— Фил был невероятно добр ко мне. Даже не представляю почему.
— Потому что ты — красавица.
Она в замешательстве вскинула на него глаза, но он был абсолютно серьезен. Сердце забилось сильнее и чаще. И она не смогла удержаться от глупого вопроса:
— Ты правда так считаешь?
— Было бы странно считать иначе.
Он торопливо отвел взгляд в сторону. Это было трудно. Вот она перед ним, вся как на ладони. Огромные лучистые глаза, осененные неправдоподобно длинными ресницами — он знал, как страсть способна затуманить их. Лицо с правильными и четкими чертами, шелковистая кожа, когда-то горевшая под его пальцами, нежно ласкавшими ее. Золотые волосы, буйной волной расплескавшиеся по плечам, и сами эти нежные плечи… Точеная спина, высокая грудь. Он помнил ее всю, не мог не помнить.
Порыв ветерка еще плотнее прижал юбку к ее длинным стройным ногам, и Рауль с тревогой подумал, что у него намечаются сложности. Она слишком сексуальна, а он слишком сильно хочет ее.
— Взгляни, Рауль, как здорово — летучие мыши!
Маленькие стремительные черные тени носились над ярко освещенным бассейном, а в его груди неожиданно вспыхнуло жаркое, всепожирающее пламя. Их взгляды встретились. Электрический разряд, или что-то вроде того, пробежал между ними; каждый мускул в его теле был напряжен как струна… Он даже не заметил, когда его руки обвились вокруг ее талии, а ее тонкие пальцы трепетно коснулись его шеи.
