Сандра Мэй - Секрет моей любви
— Я вхожу.
— Нет! Я не одета!
За дверью наступила тишина. Саманта схватила одеяло и завернулась в него. В следующую секунду дверь распахнулась, и на пороге возник Рауль. Он окинул ее закутанную в одеяло фигуру скептическим взглядом.
— Я налетела на столик и что-то разбила. Где включается свет?
— Слева от двери.
Она хотела шагнуть к выключателю, но в последний момент решила, что лучше уж оставаться в спасительной темноте, — Спасибо, запомню. Кстати, что ты здесь делаешь?
Он смотрел куда-то поверх нее.
— Принес поесть. Ужин. Или завтрак.
Саманта в изумлении взглянула на часы. Девять тридцать. Судя по зажженному в гостиной свету, скорее вечера, чем утра.
— Очень мило с твоей стороны, но не стоило беспокоиться. Я выйду через минуту.
Он кивнул и закрыл дверь.
Саманта зажгла свет, сбросила одеяло и попыталась унять бешено бьющееся сердце. Надо одеться.
Можно было выбрать легкомысленное и довольно вызывающее красное платье, а можно надеть короткую юбку с топом. То и другое — зеленого цвета. Правда, покупая их на распродаже в «Секонд-хенде», она была на пару килограммов худее. Ну и, разумеется, есть еще рубашка и джинсы, простые и надежные вещи.
Пусть будет юбка и топ. Саманта улыбнулась, вспомнив Рауля. На нем были кремовая сорочка, брюки цвета меда и коричневый галстук. Конечно, она должна быть в зеленом.
В конце концов, совсем неплохо, если Рауль увидит, что она достаточно хороша для Кончиты. Она втиснулась в юбку и только сейчас сообразила, что на ней нет белья. Топ слишком низко вырезан сзади, чтобы думать о лифчике, а юбка так тесно облегает бедра, что даже самые тонкие трусики будут заметны. Пока она ломала голову, Рауль поинтересовался из-за двери:
— Картошка готова, а вот что ты предпочитаешь: свежий салат или брынзу?
— Салат, пожалуйста.
В конце концов, топ можно надеть и с джинсами.
— Стифадо будешь?
— Буду что?
Нет, юбка так юбка. Она хочет хорошо выглядеть и хочет есть. Саманта распахнула дверь. Рауль молча смотрел на нее. В руках у него была ступка с толченым чесноком.
— Я буду стифадо, если ты скажешь, что это такое.
— Мясо. Чеснок, лук, красное вино и томаты.
Они стояли совсем близко друг к другу. Фута два. Он бы предпочел двадцать. Или, еще лучше, другую виллу. Он отвел глаза и стал яростно толочь чеснок.
— Рауль, мне страшно неловко, но я… я предпочитаю натуральные продукты. Никаких химических удобрений и пестицидов. Возможно, это глупо звучит…
— Все выросло на этом острове. Все — натуральнее некуда, и никаких удобрений. Я вовсе не считаю это глупым. Люди имеют право выбирать. Я, кстати, слежу за тем, что ест Кончита.
— Я очень рада, правда. Это много для меня значит. Рауль, мне действительно очень приятно, я этого совсем не ожидала. Я имею в виду, такого отношения ко мне.
Краем глаза он видел ее плечо, золотистую кожу. Ему очень хотелось дотронуться до нее. Коснуться ее кожи губами.
Чеснок источал благоухание и витамины.
— Пошли есть. Тебе надо подкрепиться, да и мне не помешает. Кроме того нам надо поговорить о малышке, прежде чем вы встретитесь.
Он хмурился, перемешивая чеснок с лимонным соусом и специями. Странно, ему казалось, он может лучше управлять своими чувствами. Внешне он не проявлял никаких эмоций, но на самом деле у него перехватывало дыхание при каждом взгляде на Саманту. Вот и сейчас: она идет сзади, а у него мурашки по спине бегут. Рауль стиснул зубы.
Она сама должна его соблазнить. Тогда он отправится в суд и потребует лишить ее родительских прав за аморальное поведение. Если же он не сможет контролировать себя, его план сорвется.
Она легко тронула его за локоть, и он подскочил от неожиданности.
— Рауль, мне кажется, ты слишком увлекаешься готовкой. — Она улыбалась, гладя на него. — Кто же смотрит за Кончитой?
— Мерседес.
— Твоя бывшая жена? Видимо, вы в прекрасных отношениях.
Судя по тону, сама Саманта была от этого обстоятельства совершенно не в восторге. Что ж, он тоже. Хорошо, что Саманта не знает о том, что даже простое воспоминание о Мерседес способно напрочь отбить у него всякое плотское желание.
— Мы все еще живем в одном доме.
— Высокие отношения! — ирония ей удавалась с трудом.
— Это большой дом.
— Наверное, вы вместе, чтобы не травмировать дочь?
— Да… ради Лусии.
— Тогда как насчет Кончиты? Не мешает ли она вам?
Они разговаривали, и он не мог на нее не смотреть. Господи, как же она красива сейчас! И выглядит такой молоденькой, словно и не было этих лет… Никакой косметики, чистая, нежная кожа, волосы слегка растрепаны… Он помнил, как хорошо было зарываться в эту золотую волну пылающим лицом, ловя последние содрогания ее плоти, помнил, как целовал ее локоны по утрам…
— Что-то не так?
В ее голосе прозвучала тревога, когда она заметила его взгляд, устремленный на нее.
— Твои волосы. Нет, просто… Его голос прервался. Она подняла руки к волосам, и при этом движении под тонкой тканью топа четче обозначилась ее грудь. Она казалась скорее обнаженной, чем прикрытой одеждой. Рауль почувствовал, как пересохло горло.
— О, боже! Я так торопилась ужинать, что забыла про расческу. Наверное, это выглядит кошмарно? Пожалуй, стоит пойти и причесаться…
— Нет. Не надо.
Его руки слегка тряслись, хотя какое там слегка — он пролил кофе, и Саманта со смехом принялась ему помогать вытирать пол. Ее распущенные волосы коснулись его руки, он ощутил тепло ее тела…
Что она делает? Соблазняет его? Эта одежда, эти улыбки. Да, наверняка. Что ж, вскоре это станет ясно. Жертва сама спешит в ловушку.
Саманта вытирала пол, страшно радуясь тому, что может спрятать пылающее лицо. Рауль не просто выбит из колеи. Он подавлен. Он возбужден. Он вне себя. Замечательно, в такой ситуации лучше всего заговорить о другом мужчине.
— Фил тоже неплохо готовит.
— Неужели?
— Например, его спагетти болоньезе бесподобны.
— Полагаю, не все итальянцы с тобой согласятся.
Саманта только хмыкнула в ответ на его сухое замечание. Затем, словно не обращая на реакцию Рауля никакого внимания, продолжила рассыпаться в комплиментах Колману.
— Я его очень ценю. Он много для меня сделал. Не всякий адвокат так внимательно относится к своим клиентам. Думаю, я уже говорила, что своим освобождением я обязана ему.
Рауль казался полностью сосредоточенным на приготовлении ужина. Что ж, это вполне объяснимо. Как заставить его оглянуться, посмотреть на нее другими глазами, понять, что она вовсе не чудовище? Нужно вести себя более дружелюбно и открыто. Отбросить настороженность. Он должен расслабиться — и пойматься.
