Отравлен тобой. Искупление. - Чарли Маар
Моё внимание привлекает рыжий пушистый зверёк, пробежавший мимо моего снеговика к ели.
Вот ты где!
Рассмеявшись, подбегаю к стволу и тяну руку к белочке.
— Иди сюда, не бойся. Я тебя чём-нибудь угощу. Слышишь?
Но бельчонок отказывается спускаться.
Слишком высоко. Я не дотянусь.
Осматриваю подножие ели, нахожу небольшой выступ, и решаю встать на него ногами, ухватившись рукой за широкую ветку.
— Эй, можно я тебя поглажу? — снова тянусь к белке, но та только выше убегает. — Вот же черт! — выругиваюсь себе под нос и чувствую, как нога соскальзывает с выступа.
Я судорожно пытаюсь крепче ухватиться за ветку, но только рву перчатку и лечу вниз на снег, правда, упасть не успеваю, потому что сзади меня подхватывают чьи-то крепкие руки и прижимают к груди.
Руки могут принадлежать только одному человеку, потому что только на него реагирует моё тело.
— Совсем о своём здоровье не думаешь? Тебе сейчас ни в коем случае нельзя падать, — горячее дыхание проходится по моему уху, скользит по шее вниз к груди и вызывает табун мурашек.
— Я хотела поймать белку.
— И получить новое сотрясение?
Север ставит меня на ноги и разворачивает лицом к себе.
— Ты по жизни такая беспечная или только в последнее время?
— От моего ответа зависит наше дальнейшее общение?
— Просто решу, стоит ли приставить охрану поближе к тебе. Не в качестве ограничения твоей свободы, а в целях безопасности.
— Лучше скажи, понравился ли тебе арт-макет?
— Если бы ты следила за почтой, а не гонялась за белками, то знала бы, что понравился. Я прислал ответ.
— Правда? Тогда я пойду доделывать работу, — пытаюсь обойти Рената, но он удерживает меня руками за талию.
— На сегодня достаточно работы.
— Я работала всего пару часов.
— Этого хватит. Лучше долепи снеговика. Надеюсь, это не меня ты представляешь с таким пузом и маленькой головой? — Ренат склоняет голову набок, разглядывая моё скульптурное произведение искусства.
— Конечно, тебя. Пузо — это твоё самомнение. А маленькая голова — твои шансы на моё прощение. Осталось определиться с размером морковки и куда её лепить. Ниже пуза или на голову.
Губы Севера трогает открытая ухмылка.
— Ты же видела в купели. Не притворяйся.
— Чегооо? Ничего я не видела. Я туда даже не смотрела!
— Я видел, что смотрела.
— Нет! — бью Севера кулаком в плечо. — А если и посмотрела, но ничего не увидела, то размер морковки очевиден. Решено. Пойду возьму с кухни микро-морковь.
— Значит микро?
— Именно так. Микро, — делаю жест пальцами, изобразив крохотный размер, важно при этом кивнув, после чего снова пытаюсь обойти Рената, но он вдруг хватает меня на руки и перебрасывает через плечо.
— Ты что творишь?! Север! Поставь меня на место!
— А как рукой у океана трогала, помнишь?
Я бью его ладонями по спине, пока он широкими шагами направляется к дому.
— Не помню! Ничего не помню!
— Сейчас вспомнишь.
— Ты обещал не принуждать!
— А я не принуждаю. Это просто часть плана.
Зайдя в дом, Север усаживает меня на стол и становится между ног.
— Ты не сделаешь того, чего я не хочу!
— Именно так. Поэтому, скажи, что ты не хочешь, чтобы я поцеловал тебя, хабиби, — он стягивает порванную перчатку у меня с руки, обхватывает моё запястье и кладёт руку себе на живот, под рубашку.
За воротом пальто и под тканью рубашки его кожа горячая, раскаленная как металл. Мои пальцы мгновенно начинают плавиться.
— Я не хочу, чтобы ты меня целовал! — вздергиваю подбородок и смотрю прямо ему в глаза.
— Врушка, — улыбается Ренат и запечатывает мой рот поцелуем.
Наверное, я действительно этого хотела, раз по позвоночнику проскальзывает такая невероятная дрожь. Вкус кофе и сигар проникает в лёгкие, просачивается в кровь через рецепторы языка.
Мне хочется вобрать в себя гораздо больше. Насколько это вообще возможно. А возможно ли?
— Ренат... — пытаюсь оттолкнуть Севера от себя, но он крепко держит.
Не отпускает, и в то же время я не чувствую серьёзного давления от него.
— Расскажи мне, хабиби, о чём ты сегодня думала? Охрана сказала, что приезжала Стефания. Всё в порядке?
— Да, — киваю, стараясь заглушить внутри весь спектр эмоций, который был вызван его поцелуем. — Мы поболтали немного.
— Какие-то новые мысли появились?
— Ну... Мы обсуждали, что у моего отца скоро день рождения. И стоит ли мне на него идти, — осторожно отвечаю, наблюдая за реакцией Севера, который остаётся невозмутимым.
— И что ты решила?
Я пожимаю плечами.
— Пока ничего.
— Ты сомневаешься, стоит ли возобновить с ним общение?
— Вроде того...
— Но со мной ты общаешься, Рин.
— Это же вынуждено... Ну, то есть, потому что иначе мне бы пришлось лежать в больнице, кроме того, ты мой босс.
— А он твой отец.
— Это не имеет значения. То, что вы сделали... То, что сделали они...
— Послушай, хабиби, — Север берёт мои ладони в свои руки. — Если ты не хочешь общаться с ними из-за меня, то не стоит. Мой конфликт с Астровым только мой. Мне жаль,
